Это было даже забавно, я сидел тихонечко в старой пыльной кладовке, а в то же время спокойно шел дальше, видя и слыша все глазами своего мертвеца. Брис как и большинство был грязнулей, и все это даже мне на руку, маскируя кровь у него на груди от раны. Я спокойно прошел мимо пары стражников кивнув им приветственно. Уточнив не видели ли они Сезара, и узнав где искать мою следующую жертву отправился за ней.

Сезар нашелся в полу пустых казармах, он с парочкой прихлебателей попивал вино передавая друг другу бутылку, стянутую на кухне. Он был приближенным, и таких как он не отправляли бегать ночью по лесам для поимки беглецов и в ночные караулы. К тому же Бенуа боялся за свою жирную тушку, и не желал оставлять замок без стражи. Когда я зашел в казарму, Сезар сидел ко мне спиной, и его подельник криво улыбнувшись кивнул в мою сторону, что-то шепнул на ухо.

— Принес? — прохрипел он даже не оборачиваясь. — Если нет, то я даже слушать ничего не буду, просто переломаем тебе ноги.

— Не совсем, — помялся я, соответствуя поведению Бриса, — есть кое-что, но нужно чтобы ты глянул.

— Ну так давай сюда! — Он повернулся, передав бутылку дальше, и требовательно протянул мозолистую ладонь.

— Не тут, я припрятал в это чуть дальше, в жилых помещениях для слуг. К тому же я хочу половину от стоимости.

Он сердито засопел, стиснув кулачищи и глянул на меня из под кустистых бровей встретившись взглядом. Брис всегда отводил глаза и робел при нем, но проблема в том, что его больше нет, он мертв, а я не трусливый лесоруб, который в поисках лучшей жизни пошел в разбойники, и даже сейчас могу открутить головы всем троим просто руками. И поэтому смотрел ему прямо в глаза. Он нахмурился, ничего не понимая, но что-то чувствуя. Но тут его подельник отхлебнув из горла и передав бутылку дальше встал и подошел вплотную, зарычал угрожающе:

— Ты что ублюдок, внезапно храбрым стал, а⁈ Тебе же сказали, чтобы сегодня вернул долг!

— Я и хочу вернуть долг, — я улыбнулся ему кривой улыбкой. — Но не тут, нужно чтобы вы пошли со мной. Но если не хотите, я пойду продам Густаву, а потом вам верну что останется.

Сезар помрачнел и недовольно скривился. Как известно, на всякого садиста найдется садист похлеще — главное знать, кто именно. Он действительно был жадный ублюдок, и знал, что если что-нибудь дойдет до Густава, его липким ручонкам ничего не останется.

— Эрмик, Херв, — поднимаясь, он подал голос, обращаясь к еще одной парочке сидевшей неподалеку, — с нами тоже пойдете, и оружие захватите, если малыш Брис соврал, то он там и сдохнет.

Итого выходило пятеро, конечно не то, что я ожидал, но все равно ничего критичного. Взяв свой меч он глянул на меня с мрачной улыбкой. Улыбайся сколько хочешь, скоро ты станешь такой же мертвой куклой, как и неудачник Брис. Так и проследовали вшестером к соседней комнате, рядом со складом где я затаился.

Уже подходя один из громил, что пили вместе с Сезаром остановился, забрав у меня меч, и быстро глянул в комнату, проверяя нет ли засады. Но они не подозревали, что меч мне особо то и нужен, а засада уже была среди них. Зайдя и подняв масляный фонарь он оглядел пустую комнату:

— Ну и где? Если ты мне соврал Брис, живым ты отсюда не выйдешь.

— Брис умер еще пол часа назад, но ты Сезар прав, я действительно хочу отдать долги. Я ведь тебя вспомнил, а ты меня не помнишь, а Сезар?

— Что? — Он нахмурился непонимающе глянув на безумца, что стоял и улыбался безоружный среди пятерых матерых бандитов.

— В королевствах на дороге, почти год назад, не помнишь? Вы напали на бродячий цирк? Я тебя, сука, вспомнил, это ты тогда там орал: в баб не стреляйте, сами трупы трахать будете. Вами командовал этот напомаженный урод Эдвард Савар. Вспомни, что потом случилось! Ну. — Я схватил ближайшего громилу за предплечье, улыбнувшись. Я сделал это нежно, но все равно в этой хватке ощущалась ужасающая сила — нечестивая мощь, заполонившая это тело вместе со смертью.

Кровь с его лица отхлынула когда пришло понимание, и он только и выдавил:

— Мертвые.

Я ничего не ответил, перейдя к действию, замелькали одежды и кривые, изогнутые тени, отбрасываемые тусклым фонарем в руке у Сезара. Словно тисками я сдавил руку ближайшего ко мне громилы и он взвыл, когда кости здорового мужика хрустнули, словно куриные косточки. Но тут же забулькал кровью, потому что руки мертвеца вцепились ему в глотку и сдавили, словно старый пергамент. С убийственной скоростью я кинулся вперед к Сезару словно пушечное ядро. Здоровый и взрослый мужик, одетый в стеганку и кольчугу, а отлетел в нагромождение старых стульев, будто мешок с перьями. Пока его нельзя убивать, только когда закончу с остальными.

Остальные закричали, обнажив оружие, толи их не было на той дороге, толи они просто идиоты, но все трое кинулись на мою куклу с мечами наголо. На мертвеца, который не чувствует боли, не устает и обладает ужасающей силой, мертвеца, которым управляет некромант пытаться зарубить обычным оружием.

Но тем не менее, они повисли на мне как гроздья винограда, коля и рубя уже и так уже мертвое тело. Схватив первого, я ударил его по яйцам со всей нечестивой силищей, так, что его на месте от боли вырвало и он согнулся пополам, не долго думая схватив его же я швырнул его о пол вышибая дух, осталось двое. Правый все колол моего мертвеца в живот, продырявив ему всю требуху. Схватив его руку с окровавленным кинжалом, я отвел ее в сторону и улыбнувшись прошептал:

— Ну убил, а дальше что?

И ударил ему кулаком в грудь, словно молотом, вышибая из него весь воздух и круша ребра, пробивая легкие. Остался последний. Развернувшись, я просто пнул его, мой сапог врезался в его живот и он сложился, словно мокрая тряпка: мерзавец натужно охнул когда его внутренности взорвались болью, а сам он, отлетев футов на тридцать, ударился в стену и сполз по ней выронив меч.

Вот и все, чтобы раскидать пятерых взрослых мужиков, у меня не заняло и десяти секунд, при том, что я сам спокойно сижу в недосягаемости. Сезар стенал, пытаясь подняться среди кучи стульев в которые он отлетел. Я не спеша добил остальных, кто был еще жив, и подошел к нему.

Он поднял взгляд полный животного ужаса, оглядывая мертвеца всего покрытого кровью, весь живот был распорот и кое-где были видны кишки, несколько ран в груди. Которые никак не могут быть у живого человека. И гротескная кровавая улыбка. Он заскулил голосом, срывающимся от страха и боли, когда я его схватил за грудки и поднял на вытянутой руке:

— Пора платить по счетам Сезар, это вам не безоружных людей с арбалетов из засады расстреливать.

И стал его душить, внимательно прислушиваясь к звону его струны. Долго это не заняло, он хрипел и отчаянно пинался, вися на вытянутых руках. Но с таким же успехом можно пинать каменную стену. И дождавшись звука лопнувшей струны схватил бандита, удерживая его душу в уже мертвом теле, сразу отпустив бедолагу Бриса. Не успело его тело упасть, словно кукла уличного театра, у которой обрезали невидимые нити как я уже поднялся в теле Сезара .

Все оставляет свой след, каждое несправедливое деяние словно удар топора, эхом разносится по лесу нашей жизни, и я собирался дальше работать топором.

Глава 7

— Нельзя Сезар, ты же знаешь порядки. Завтра доложишь.

— Да мне барон де Шерон нужен. Дело у меня к колдуну. И оно не терпит.

— Терпеть не будет его светлость, если тебя кто увидит в господских покоях среди ночи. А потом нам головы открутит, он злой сейчас как свора гурров. А колдун ничего слышать пока не хочет, он закрылся у себя и велел, чтобы его не беспокоили!

— Да они все празднуют, а мне сейчас барон нужен. Как ты не понимаешь.

В теле Сезара я дошел до поста стражи в жилые помещения, но столкнулся с проблемой в виде парочки упертых стражников, они никак не хотели пускать. У Бенуа оказалось есть строгие правила, кто и когда может заходить в господские покои. Ночью вход был запрещен почти всем, только избранные могли попасть. И я уже десять минут пытался договориться с этими двумя упертыми