Шрифт:
Закладка:
— Fauw! — заорал Гедимин, откатываясь в сторону и прикрывая голову руками. Купол защитного поля взлетел над ним раньше, чем сармат понял, что так напугало его.
— Tza hasu, — прошипело в наушниках. «Ицмитль» сел, разметав рыхлый грунт. Линкен с трудом выбрался из тесной кабины и хлопнул по куполу над Гедимином. Отдачей его подбросило на метр, но он быстро вернул себе равновесие.
— Это что за явления? — спросил он у сармата, выбравшегося из-под наскоро возведённой защиты. — Корабль плясал, как на вибростенде! А приборы вовсе повырубались…
— Омикрон, — тихо сказал Гедимин, кивнув в сторону негаснущего зелёного свечения. — Влияет на ирренциевые двигатели. Тебе туда нельзя.
Он прикоснулся к своему плечу, ставя на «Седжен» дополнительные экраны.
— И что… и как теперь? — Линкен растерянно мигнул.
— Лети к глайдеру, — ответил Гедимин. — Образцы из эпицентра заберу я.
— А… — Линкен притронулся к гребню-выступу над плечом. — Там тоже ирренций?
— Пойду пешком, — сказал Гедимин. — Недалеко. И ты иди. Взлетишь метров через триста. Раньше не рискуй.
Линкен недоверчиво покачал головой, оглянулся на неподвижный «Ицмитль» и нехотя кивнул.
— Осторожнее там, атомщик. Нам с тобой ещё бомбу доделывать.
Гедимин следил за ним, пока сармат не отошёл на триста метров. Ему пришлось нести всё — «Ицмитль» и «Фенрир» на «лучевых крыльях» были здесь равно бесполезны и даже опасны. Когда Линкен взлетел на всё ещё вздрагивающем истребителе и благополучно исчез за горизонтом, Гедимин развернулся и пошёл на зелёное свечение.
Свет понемногу тускнел, из яркого пятна превращаясь в блёклый размазанный блин, но всё ещё был хорошо заметен. Дозиметр мерно попискивал, экран оставался красным — остаточное излучение составляло десятки кьюгенов в секунду, достаточно, чтобы обуглиться до костей. Гедимин длинным прыжком пересёк границу светящегося блина, и потревоженная неосторожным прикосновением почва взлетела вверх мелкой пылью и ярко сверкнула. Сармат без единого звука распластался по земле. Датчики на запястье зафиксировали скачок температуры и интенсивности излучения. Не вставая, Гедимин набрал пыли в контейнер. Здесь было всё — примеси ирренция, уран, следы кеззия и ипрона — продукты распада.
«Я на месте,» — сармат встал, сделал несколько шагов вперёд и растерянно огляделся по сторонам. «Где образцы?»
Никаких инородных тел вокруг не было — только привычный серый грунт из раздробленных колких обломков и немного светящейся пыли. Гедимин наклонился, сдвинул ладонью верхний слой, — под его пальцами захрустели странные белые пластинки. Он подобрал их, стряхнул пыль и изумлённо мигнул, — это была обшивка «Шермана». От металла не осталось никаких следов, но фриловые щитки уцелели, хотя отличить их от осколков спёкшегося грунта было почти невозможно. От облучения они побелели и истрескались, и их окружало неровное зеленоватое свечение — радиоактивная пыль прикипела к фрилу намертво.
«Мать моя пробирка…» — Гедимин растерянно смотрел на обломки, пытался удержать их, но они раскалывались от лёгкого прикосновения и падали обратно в пыль. «Вот это оружие…»
Через пару секунд он наткнулся на фриловое крошево, оставшееся от образцов из Химблока. Полагаясь на свою память, он зачерпнул грунт в разных точках и сделал поясняющие надписи. Внешне содержимое всех контейнеров выглядело одинаково, и анализатор с трудом различал их, — разрушение обломков встряхивало и перемешивало мелкие пылинки, всё, что лежало рядом, превратилось в однородную массу.
«Пусть Арторион разбирается,» — он осторожно, стараясь не потревожить светящуюся пыль, поднялся и развернулся спиной к эпицентру. Передатчик на запястье дважды мигнул. Гедимин покосился на экран — пришло два сообщения, но в них не было ничего, кроме бессмысленных комбинаций букв — в первом четыре знака, во втором — всего два. Их автора прибор не определил. Сармат хмыкнул, закрыл передатчик и пошёл прочь. Подняться в небо он рискнул только через полкилометра.
Над кольцевым хребтом, окружающим кратер, его заметил Линкен, — в тени гор сверкнула сигнальная вспышка, и сармат, сделав небольшой круг над её источником, пошёл на снижение. При его появлении кабина глайдера резко захлопнулась, и над ней повисло защитное поле. Гедимин хмыкнул.
— Техника безопасности…
Линкен сгрёб его в охапку и прижал к себе.
— Атомщик! Был в эпицентре? Что там? Что с «Шерманом»? Образцы взял? — он даже привстал, выглядывая что-то за спиной Гедимина. Тот вывернулся из объятий, отстегнул от плеча батарею заполненных контейнеров и показал их Линкену.
— «Шерман» в пяти нижних.
Взрывник ошалело замигал.
— И… и всё⁈
— Омикрон, — Гедимин покосился на стену гор, закрывшую от его взгляда светящееся дно кратера Орем. — Металл разрушен полностью. Фрил — на восемьдесят процентов.
Линкен с размаху ударил его по плечу — и сам подлетел на метр вверх, но ничуть не смутился.
— Нам бы на Марсе такие бомбы! Ведь эти hasulesh… — он сжал кулаки, и Гедимин услышал в наушниках сдавленный стон. — Ничего, атомщик. Мы им всё припомним. Давай в глайдер. Ассархаддон должен всё это увидеть. Ты сам ему расскажешь? Или я пойду?
Гедимин пожал плечами.
— Иди, если хочешь.
Линкен взял его за плечо и заглянул сармату в глаза.
— Что не так? Ты поранился там, в эпицентре? Нужен медик?
Сармат покачал головой.
— Не нравится мне всё это, — он снова оглянулся на эпицентр. — Ничего хорошего из этого не выйдет.
13 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
Лучевой детонатор был устроен просто — источник излучения, несколько обсидиановых линз, кристалл сивертсенита и экран из серебристой фольги — но в сборке требовалась большая точность, и Гедимин, расставляющий линзы в правильном порядке, не обращал внимания ни на что вокруг. Только когда защитное поле над ним пошло яркими зелёными разводами, сармат вздрогнул, быстро осмотрел предметы под рукой — ни один из них не мог выдать такую вспышку — и нехотя обернулся.
— Ну чего?
Линкен с довольной ухмылкой опустил
