Минакши. Да, но мы даже поговорить толком не сможем – Ширин с тебя глаз не спускает, носится с тобой, как курица с изумрудным яйцом, а еще будет Арун… и моя невестка.

Билли. Твоя невестка?

Минакши. Да. Она, вообще-то, славная, только простовата – надо почаще выводить ее в свет. Я думала свести ее с Бишем и посмотреть, что получится.

Билли. Говоришь, я – изумрудное яйцо?

Минакши. Ну да, драгоценный ты мой. Кстати, Арун едет в Путтигурх часов до семи, а у тебя какие планы? Только не говори, что работаешь, – сегодня пятница.

Билли. Сперва у меня обед, а потом гольф.

Минакши. Поехали в зоопарк! На улице льет как из ведра, все нормальные люди по домам сидят. Мы встретим зебру – или коня – и спросим, не сломано ли у него путо. Я сегодня такая юмористка, правда?

Билли. Да уж, хохма на хохме. Ладно, встретимся в половине пятого. В гостинице «Фэрлон». Чаю попьем.

Минакши. И не только.

Билли (неохотно). Ладно, ладно. Хорошо.

Минакши. В три.

Билли. В четыре.

Минакши. В четыре. Вот и славно. Может, ты имел в виду не путо, а путы?

Билли. Может.

Минакши. Или препутиум[295].

Билли. Я бы не советовал хватать коня за это место.

Минакши. Глупыш! Что же такое путо?

Билли. А ты посмотри в словаре – днем мне расскажешь. Или покажешь.

Минакши. Проказник!

Билли (со вздохом). Это ты у нас проказница, Минакши. Не нравится мне твоя затея.

Минакши. В четыре часа. Я на такси приеду. Пока!

Билли. Пока.

Минакши. Ни капельки тебя не люблю!

Билли. И слава богу.

7.23

Когда Минакши вернулась со своего тайного свидания с Билли, было полпятого. Она благосклонно улыбалась и была так любезна с госпожой Рупой Мерой, что та даже растерялась и спросила у Минакши, не случилось ли чего. «Ну что вы, все прекрасно!» – заверила ее невестка.

Лата тем временем пыталась решить, что ей надеть вечером. Она вошла в гостиную в светло-розовом хлопковом сари, свободный конец которого она уложила на плече красивыми складками.

– Как тебе, ма?

– Очень мило, дорогая, – ответила госпожа Рупа Мера, отгоняя веером муху от лица спящей Апарны.

– Что за чушь, ма, оно просто ужасно! – заявила Минакши.

– Нисколько, – возразила ей свекровь. – Очень даже красивое. Розовый был любимым цветом твоего свекра.

– Розовый? – засмеялась Минакши. – И часто он носил розовое?

– Да нет же, что ты! Ему нравилась я – в розовом! – разгневалась госпожа Рупа Мера. Минакши только что была такой милой – и моментально превратилась в бестию. – Если меня не уважаешь, будь так добра, уважай хотя бы моего покойного супруга. Никакого понятия о приличиях! Вечно таскаешься по магазинам, а Апарну бросаешь на прислугу!

– Ну, не злитесь так, ма. Вам розовый действительно очень идет, – примирительно сказала Минакши. – А вот Лате не к лицу. Я уже не говорю о том, что не стоит носить подобное в Калькутте, на такого рода приемах и в таком обществе… Хлопок никуда не годится. Мы с Латс переберем ее гардероб и найдем что-нибудь получше – чтобы она блистала! Только надо поспешить: Арун скоро вернется с работы, и тогда у меня ни на что времени не будет. Идем, Латс.

И Лату за руку увели в спальню. В итоге она надела темно-синее сари Минакши, к которому прекрасно подошла ее собственная голубая блузка (правда, сари пришлось как следует подоткнуть, так как Лата была на несколько дюймов ниже ростом). На груди у нее красовалась крупная брошь-павлин со светло-голубыми, темно-синими и зелеными перьями, тоже принадлежавшая Минакши, – сама Лата не привыкла носить броши и не очень-то хотела ее надевать, но быстро сдалась под напором невестки.

После чего та заставила ее сменить привычную прическу.

– С таким тугим пучком ты выглядишь слишком чопорно, Латс, – менторским тоном заявила Минакши. – Тебе это не идет. Волосы надо распустить.

– Нет, ни за что! – возразила Лата. – Это неприлично. Да и ма не разрешит.

– Неприлично, подумаешь! – воскликнула Минакши. – Ладно, давай хотя бы сделаем пучок более свободным и мягким, чтобы ты не выглядела такой мымрой.

В конце концов Минакши подвела Лату к туалетному столику и в качестве завершающего штриха накрасила ей ресницы тушью.

– Так они будут казаться длиннее.

Лата похлопала ресницами, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям.

– Думаешь, все попадают от моей неземной красоты? – со смехом спросила она невестку.

– Конечно, Латс, – ответила та. – И всегда улыбайся. У тебя сразу такой притягательный взгляд становится!

Лата посмотрела на себя в зеркало и вынуждена была признать, что это действительно так.

– Хм, ладно, а чем тебя надушить? – вслух спросила Минакши саму себя. – «Уорт»[296], наверное, будет в самый раз.

Однако не успели они выбрать аромат, как в дверь настойчиво позвонили. Из Путтигурха вернулся Арун, и следующие несколько минут все бегали вокруг него.

Одевшись, он начал кипятиться, что Минакши так долго возится. Когда та наконец выплыла из спальни, госпожа Рупа Мера пришла в ярость: на ней было сари бутылочного цвета из тончайшего шифона и безрукавая ярко-розовая блузка с глубоким вырезом, открытым животом и спиной.

– Нельзя в таком виде появляться на людях! – заявила свекровь, делая свои фирменные большие-большие глаза. Она строго посмотрела на обнаженный живот, спину и руки Минакши. – Нет, так нельзя… нельзя! Ты выглядишь даже непристойнее, чем на вчерашнем приеме у родителей.

– Все мне можно, малус[297], не будьте такой старомодной.

– Ну? Готова ты или нет? – спросил Арун, многозначительно поглядев на часы.

– Еще не совсем, дорогой. Застегнешь колье? – Медленным томным жестом Минакши провела рукой по обнаженной шее под толстым золотым ожерельем.

– Арун, почему ты ей позволяешь так одеваться? – вопросила госпожа Рупа Мера. – Почему она не может носить приличные блузки, как все нормальные индийские женщины?

– Ма, извини, мы уже опаздываем, – отмахнулся Арун.

– Танго в чем попало не танцуют! – сказала Минакши. – Ну, идем, Латс!

Лата поцеловала мать на прощанье:

– Ни о чем не волнуйся, ма, все будет хорошо.

– Танго? – встревожилась госпожа Рупа Мера. – Что такое танго?

– До свиданья, ма, – попрощалась с ней Минакши. – Танго – это такой танец. Мы идем в «Золотую туфельку». Не волнуйтесь, там просто собираются люди. Куча народу, будет Биш и танцы!

– Бешеные танцы?! – не поверила своим ушам госпожа Рупа Мера.

Больше она ничего сказать не успела: маленький небесно-голубой «остин» помчал ее детей навстречу вечерним приключениям.

7.24

Фуршет у Финли был шумный и многолюдный.