у девушки то, что не могла понять. То, чего я не понимала и не хотела понимать. Как можно после того, что он сотворил с ее жизнью, быть его ближайшим человеком, стать его сестрой? Неужели, она сострадала ему, пыталась помочь и изменить? Я бы жаждала возмездия для того, кто совершил нечто подобное со мной, я бы молилась богам, чтобы его настигла кара... Чтобы мои руки опустились в его плоть и кровь, видеть смерть, наслаждаться смертью, вот путь Мириана! Вот его правда! Как можно так просто оставить это в прошлом, когда он разрушил для нее весь мир. Всю жизнь и судьбу. Он... Он... Пошел против богов, нарушил волю Сивила, уничтожил его избранную жрицу, еретик, хуже многих... Но он по-прежнему здесь, рядом с ней. - Почему он до сих пор жив?

- Я... Не знаю, Лиз. Но почему-то, по-прежнему, я так и не смогла заставить себя вырвать его сердце. По-прежнему... Вид его крови не радует меня, и в сердце нет ненависти. Только печаль... И сочувствие. Он пытался отдаться мне на смерть, я приносила ему боль несчетное количество раз, но это все прах, это ложь. Я не могу вернуть прошлого, и его кровь... Просто кровь. Боги отвернулись от меня, я служу только Архитектору, его милости и власти... Наверное, поэтому я не ощущаю счастья от крови. Мы действительно друг другу брат и сестра... Ведь нет ближе связи, чем та, что возникла в миг его удара, когда две жизни оборвались в единый миг, унесенные пламенем.

Глава 50

Аколит аккуратно перелила всю смешанную кровь в прозрачную склянку, все так же взятую из множества сундуков, расставленных около стен кельи юноши. Я до сих пор не могла понять, откуда у нее были ключи от этих замков, но признаться, сейчас это было практически неважно. Мы с Гвин стояли ближе к дверям, порой перебрасываясь словами, но в основном, просто молча раздумывая обо всем, что произошло за этот крайне непродолжительный период времени. Я ощущала себя крайне тревожно, создавалось ощущение что вот-вот случится нечто, что окажется ужасным и вновь вызовет во мне бурю эмоций, подвергнув переосмыслению практически всю жизнь. Сердце ныло, руки беспокойно дергались из стороны в сторону, история Аколита казалась мне такой трагичной, словно я сама пережила ее падение и то, чем в данный момент являлась девушка, заслуживающая всякого сочувствия. Почему же Сивил отвернулся от нее? Как так вышло, что он попросту позволил умереть той, кто должен был исполнить его волю? И почему юноша, воин, знавший что такое дисциплина, не внял зову богов, который должен был спасти девушку из-под проклятого топора и защитить от пламени костров? Что же случилось в тот день... Если бездействовали абсолютно все… и пострадала при этом, сильнее всего, именно главная избранница спектакля, которой была уготована самая важная и лучшая роль. Та самая, кто должна воспарить, стать наследницей божественной мудрости, нести ее среди заблудших душ, в итоге оказывается зверски убита, а после, отвергнута. Это все так несправедливо... Аколит не заслужила подобной судья, она ведь даже не была… виновна, ей не дали возможности стать виновной. Судя по всему, ее убили в юности, вряд ли она даже была старше чем Гвин, она не могла запятнать свою душу, не могла так просто... Стать ненужной. Так почему же, боги не спасли ребенка, которого сами избрали для собственных целей, которого хотели возвести в новую жизнь, даровать новые возможности? Неужели у них не было времени, чтобы попросту… помочь ей? Прийти на выручку, защитить или попросту отдать один единственный приказ для их собственных слуг. Волки ведь дети Мириана, его верноподданные, не просто солдаты, не члены легионов... Личная свита Его на земле, так почему Ангел крови не смог избавить от смерти возлюбленную своего близнеца, спасти ту, что избрана, от страшной расправы и конца. Почему… Волки вообще уничтожили ту деревню, кто отдал им приказ и зачем? В голове витали множество вопросов, порванных на кусочки теорий и несошедшихся сюжетов, но ни одного внятного ответа, который помог бы пролить свет на то, что происходило в тот самый злополучный день, когда в небо уходил огромный столб чёрного дыма, унося с собой ту, которая могла принести покой в разрозненные, объятые сомнениями, территории. Как много мы потеряли в тот день? Сколько крови могли бы сохранить, если бы хоть кто-то остановил ту резню, хоть кто-то отдал бы приказ об отступлении, или по крайней мере, согласились бы на плен. Они не оставили выбора, не дали возможности выжить, она бы не сопротивлялась, она бы по-прежнему жила сейчас, и возможно... Даже... Абсолютно внезапно, все мои мысли прервались глухим ударом двери и телом, упавшим прямо перед моим ногами, слегка дрожа и подергиваясь, словно от горячки.

- Он. - Аколит резко выступил следом, возникая в проходе бледной тенью и ярко светя алыми глазами под светом свеч, что отражали все его мертвецкое обличие. Юноша имел на лице новый, неглубокий шрам и заплывший кровью правый глаз, который безумно оглядывался вокруг, останавливаясь то на Гвин, то на мне, то на названной сестре, замирая лишь на некоторых элементах, словно пытаясь понять, стоят ли те на своих местах и существуют ли вообще. Его одежды оказались прожжены в некоторых местах, от недавно горящего тела шел алый пар, уносящий с собой кровь, что текла с разорванной, бледной кожи, обнажающей его дрожащие связки и плоть. Его руки дрожали, я видела, как на них блестели капли яда, медленно скатывающиеся среди волос, он прожег ему кожу и мясо, чуть ли не оголяя кости около рук, шеи и груди. Боль заставляла юношу дрожать, не в силах стоять ровно и спокойно, его веки подергивались, пытаясь закрыть глаза, но тот не мог позволить себе подобной роскоши, губы исказились и застыли в гримасе боли, в один момент, он жалобно заскулил, словно щенок которого ударили за непослушание, после чего сделал неровный шаг в бок, пытаясь облокотиться на стену, но в итоге, чуть было не падая на пол, в последний момент успевая опереться на подоспевшую следом Гвин, что подставила свое плечо, дав возможность аколиту остаться на ногах. Взглянув на нее, он несколько секунд смотрел в глаза Гвин, словно вспоминая, кем она была. - Ты вовремя…

- Брат, ты справился даже быстрее, чем я могла предположить, зелье готово, думаю, мы сможем управиться с этим делом за