Вместе с Дино и Валентини в 11:30 утра он приехал на улицу Эмилия, к магазину автоэлектрики. Энцо остался в машине. Дино просто сказал владельцу, что к нему приехал посетитель. Великий Старик вышел из машины, пересек улицу Эмилия и вошел в магазин. На стене он увидел свою фотографию в полный рост. Это была главная часть коллекции Феррари, которую автоэлектрик собирал многие годы.

Владелец, Серджо Доннини, не верил своим глазам. Ему никогда не доводилось встречаться с Феррари, он не мог и мечтать о том, что самый известный в мире итальянец однажды посетит его мастерскую. Но Феррари действительно был здесь, держа в руках экземпляр «Пилоты – что люди…» в благодарность за такое внимание к нему. Энцо надписал ему книгу. Они поговорили несколько минут. Затем, так же незаметно, как прибыл, Феррари попрощался и уехал.

Доннини не запомнил ничего из того разговора. Единственное, что он вспоминал о том дне – то, что вживую Феррари был красивее, чем на фотографии.

Когда зима, наконец, уступила место весне, приезды Феррари на «Фьорано» стали нерегулярными. Однажды, когда он утром все же поехал в офис, Дино, заметив, что на ветвях уже набухали первые почки, сказал, что весна уже близко. Феррари ответил: «Да, но для меня теперь – все зима».

Еще несколько недель назад он был гораздо более оптимистичным. Комментируя цвет его новой служебной машины, «Альфа-Ромео 164», ярко-красного цвета, напоминающего оттенки заката, парикмахер, набравшись смелости, спросил у него, не чувствует ли он, что он близок к закату своей жизни. Феррари не согласился с этим сравнением, и тогда Массимо спросил: «Значит, вы чувствуете себя как утром?» Феррари это позабавило, и он ответил: «Не будем перегибать палку. Скажем так: я чувствую себя, как в полдень».

Глава 48

Рай не может подождать

Тридцать девятый сезон «Формулы-1» начался в воскресенье, 3 апреля 1988 года. Во всех сезонах чемпионата с момента его создания в 1950 году участвовали только болиды Энцо Феррари. Первую гонку, в Бразилии, Герхард Бергер закончил на втором месте, отстав на десять секунд от «Макларена» Алена Проста. Микеле Альборето финишировал пятым и тоже заработал очки.

Второй этап календаря – Гран-при Сан-Марино. До недавнего времени Феррари всегда посещал трассу в дни свободных заездов. В этом году, несмотря на то, что от Модены до Имолы недалеко, поездка была исключена. Силы стремительно покидали Феррари, и он решил сохранить их для визита папы, намеченного на начало июня.

Первого мая он следил за Гран-при Сан-Марино по телевизору в своей квартире на площади Гарибальди, и его разочарование было огромным: Бергер стал пятым, отстав на круг от Сенны, а Альборето был вынужден сойти с дистанции из-за поломки двигателя. Сезон, начавшийся большими надеждами, быстро превращался в кошмар.

Ситуация немного улучшилась через две недели в Монте-Карло. Победителем снова оказался Прост, но Бергер и Альборето финишировали вторым и третьим соответственно.

Почти весь май Феррари провел в своей квартире, набираясь сил для визита Иоанна Павла II. Врачи были далеки от уверенности в том, что он сможет справиться с этой задачей, но Феррари на это надеялся. Его отношение к Церкви никогда не было простым, но этот папа ему нравился, и он открыто называл его «исключительным человеком». В облике Иоанна Павла II было что-то, завораживавшее его измученное христианское сознание. В частной беседе он как-то сказал: «Может быть, ему я даже смог бы исповедаться в своих грехах».

Сам папа Иоанн Павел II не мог устоять перед очарованием Энцо Феррари. Говоря с некоторыми духовными лицами во время своего визита несколько лет назад в Имолу, папа интересовался, есть ли среди присутствующих Энцо Феррари. Когда Феррари передали вопрос папы, он был глубоко тронут. И именно из-за этого неожиданного интереса Иоанна Павла II к Энцо Феррари родилась идея посещения фабрики и встречи папы с хозяином Маранелло.

Несмотря на меры предосторожности и постоянный медицинский уход, в последние десять дней мая здоровье Энцо Феррари начало резко ухудшаться. Прессе сказали, что Энцо простудился. На самом деле почечная недостаточность, мучавшая его долгое время, прогрессировала так, что ее уже было трудно контролировать.

В среду, 1 июня, Энцо Феррари впервые за несколько недель вернулся во Фьорано. В этот день распространилась информация о том, что в «Феррари» грядут важные перестановки в руководстве. Это стало главной новостью на первых страницах всех итальянских газет. Причиной изменений была неоднозначная роль Джона Барнарда в работе спортивного подразделения. Пьеро Феррари пришел к выводу, что англичанин упустил свой шанс. Отец считал, что ему следует дать больше времени. Ситуация усугублялась нарушением баланса внутри компании: лагеря «Феррари» и «ФИАТ» враждовали, и каждая из сторон была готова встать у руля, поскольку казалось, что приближался конец эпохи основателя.

Энцо решил пойти в офис, чтобы положить конец болтовне, чтобы его видели и чтобы напомнить всем, что пока он жив, главой всегда остается он. Однако все во Фьорано понимали, насколько он был болен: он выглядел намного более измученным и хрупким, чем думали его сотрудники. Если его план заключался в том, чтобы показать всем, что он все еще держит ситуацию под контролем, то этот план провалился.

На следующий день он остался дома, чтобы восстановиться после утомительной поездки в офис. Но в пятницу, 3 июня, он набрался сил, чтобы пойти к парикмахеру самостоятельно в последний раз, а затем отправиться во Фьорано. Феррари решил встретиться с папой, и они с представителями Ватикана пересмотрели планы визита. Личную встречу перенесли на 12:30 следующего дня в доме Феррари во Фьорано.

Однако после обеда он сказал, что плохо себя чувствует. В 16:00 у него поднялась температура, почти до 39 градусов. Он попросил Дино отвезти его домой, где он сразу же лег спать. Вызвали профессора Бальдини, который распорядился, чтобы Феррари остался в постели и отдыхал. Врач сказал, что приедет утром, и только тогда будет принято решение о поездке во Фьорано на встречу с папой.

Субботнее утро началось для Энцо Феррари температурой 38,5. Зная его желание встретиться с папой, доктор сказал, что, несмотря на рекомендации абсолютного покоя, он мог бы пойти при условии, что не будет сильно напрягаться. Как всегда реалистичный, Энцо не питал иллюзий. Он попытался встать. Но не смог. Попробовал еще раз. И только после этого, скрепя сердце, он оставил надежду на встречу с Каролем Войтылой.