Шрифт:
Закладка:
— Что это? — я заглядываю в кастрюлю.
Мама вдруг начинает смеяться. Я смотрю в её светлые глаза. В них веселье.
— Конечно, паста, дорогой. — мягким голосом произносит она. — Единственное, что у меня сносно выходит. Подай, пожалуйста, масло.
Я неуверенно оглядываюсь. Кухня небольшая, но заставленная цветами. Сейчас лето, и они все в цвету. Лианы свисают с потолка, почти скрывая занавески. На столе небольшой разгром, а ещё ваза с розами. Я дохожу до холодильника и достаю из него баночку с маслом. Мама берёт его и вываливает в кастрюлю.
— Вот так. — говорит она и ловко снимает кастрюлю с огня, вооружившись прихваткой.
— Разве мы не пойдём ужинать вниз, как обычно? — спрашиваю я, кидая взгляд в окно.
В доме напротив на первом этаже располагается небольшое кафе. Я попробовал все блюда оттуда, но не смог бы назвать своего любимого. Не могу вспомнить почему.
Мама удивлённо смотрит на меня, уже принимаясь натирать пармезан.
— Мы же вроде решили устроить семейный ужин дома. Или ты хочешь пойти в кафе?
— Нет. — спахватываюсь я. — Семейный ужин дома… Мне нравится.
Я снова оглядываю кухню. Странно.
Мама снова улыбается. Мне нравится её причёска. Как давно она у неё?
С улицы раздаются звуки, напоминающие кошачьи оры.
— Ах. Снова коты мистера Вуда что-то не поделили. — негодует мама, но веселье не покидает её.
Я же не могу понять в чём дело. Мама. Наша квартира. Коты мистера Вуда. Семейный ужин? Я хочу что-то спросить у мамы, но всё никак не соображу, что именно.
— Чую пасту! — раздаётся в дверях чей-то голос.
Я тут же оборачиваюсь. Передо мной стоит высокий мужчина с чёрными волосами и такой же чёрной бородкой. Черты его лица мне будто знакомы. Они с мамой обмениваются улыбками, а затем он проходит на кухню, кладя ладонь на мои волосы и мягко ведёт пальцами от лба до затылка.
— Как же я хочу есть. — говорит он и заглядывает за спину мамы.
— Адам! — возмущённо, но с тем же весельем восклицает она. — Потерпи.
Я продолжаю глядеть на всё, не зная, как поступить. Отчего-то хотелось отдаться этому дню, наполненному обычными хлопотами, солнцем и спокойствием. Но где-то на заднем плане маячит что-то, не дающее покоя.
— Папа? — я гляжу на темноволосого мужчину.
Тот оборачивается и добродушно улыбается. Я замечаю на его руке тату с каким-то рисунком, но с моего ракурса плохо видно.
— Что такое, сын?
Вдруг я улыбаюсь. Папа. И мама. Я разглядываю родителей. Всё так и должно быть. Всё в порядке.
— Ничего. — говорю я. — Всё в порядке.
— Отлично. — папа открывает один из ящиков и достаёт коробку с чаем. — Я пока заварю чаёк.
Мама продолжает готовить, папа возится с чайником. Я стою у стены, наблюдая, будто никогда не видел этой картины. Мне легко дышится. Надеюсь, после ужина мы посмотрим фильм или что-то вроде.
Мои мысли прерывает звук, напоминающий будильник. А, нет. Это же звонок. Мама и папа поворачивают головы в сторону коридора.
— Эдвард, открой, пожалуйста. — просит папа, наливая в заварочный чайник кипяток. Он мне почему-то подмигивает. — Это сюрприз.
Я киваю и иду по коридору. Стены светлые, кое-где висят фотографии нашей семьи. Всё как обычно. Я подхожу к двери, поворачиваю замок. Интересно. Открыв дверь, я замираю.
— Ну, привет, дорогой племянник. Соскучился по мне?
Дядя. Чёрные волосы, тёмные глаза, белый оскал. Он не в костюме, а в обычной одежде. Почему я обратил на это внимание?
— Джим?.. — неуверенно спрашиваю я, ощущая, как нарастает беспокойство.
Дядя делает шаг и переступает порог. Я пячусь.
— Готов к семейному ужину?
Этот голос. Он вроде обычный, но мне не даёт покоя нечто на задворках. Ещё один шаг ко мне. Ещё один шаг от него.
Вдруг я замечаю, что за дядей тянется странная тень, а ещё стало холоднее. Инстинкт подсказывает бежать. Но почему? Он же мой дядя…
— Что такое, Эдвард? — спрашивает Джим, убирая одну руку в карман.
Следующее движение — он достаёт наручники.
— Ты же помнишь, что ты мой?!
Беги!
Я срываюсь с места и бегу прочь, но ноги слишком тяжёлые, словно застряли в болоте.
— Нет! — голос, словно я под водой.
Бесконечный коридор впереди и Джим позади. Тень поглощает меня. Он близко. Он близко…
— Нет! — снова кричу я, но на этот раз, я чувствую, как напряглись связки, и что звук настоящий.
Я сижу на больничной койке. Пот капает со лба на тонкую ткань простыни. Сердце саднит, но оно бьётся. Я кладу руку на грудь, ощущая частые удары.
Затем я вижу, что нахожусь в обычной палате. Не в той, что в подвале. Здесь есть окна и за ними темень.
А ещё я вижу Майкрофта. Он сидит рядом с распахнутыми глазами. Когда наши взгляды встречаются, он встаёт и выходит в коридор. Меня тошнит. Боль снова вернулась.
Пришли врачи. Они переглянулись, и стало ясно, что они могут лишь затылки почесать, да плечами подёргать.
— Н-надо повторить. — говорит один из них.
Меня укладывают обратно в горизонтальное положение.
— Майкрофт… — скулю я.
Снова к моей голове что-то подключают, но на этот раз я чувствую, как на всё моё тело резко обрушивается волна чего-то сильного и острого. Меня вырубает.
Но открываю глаза я всё ещё в той же палате. Только здесь никого нет. Ни врачей, ни Майкрофта. Я оглядываюсь. Вроде похоже на бред, но и на реальность тоже. Твою мать.
Однако, на самом деле я не один. Лишь спустя пару секунд я замечаю тёмную массу в углу. Сначала она ничем не отличается от обычной тени, но вскоре вырисовывается улыбка. Как у Чеширского кота. Я тут же распознаю опасность и хочу убежать. Но… Не могу. Я прикован. Наручниками.
— Не-е-е-е-т! Нет! НЕТ!
Тут я увидел блеск его ботинок, шаг за шагом, он всё ближе. Импульс в моей голове вызвал воспоминание. Я отчаянно стал пытаться найти то, что сможет спасти меня от всепоглощающей тьмы. Джим уже стоял передо мной. Его глаза демонически черны. Я начинаю задыхаться, выбиваясь из сил. Попытки высвободиться не приносят ровным счётом никаких результатов. Нужно найти сознательное. Сознательное.
Я вжимаюсь в койку, утыкаясь лицом в подушку в попытках избавиться от дяди. Страх. Ужас. Кошмар. Сил кричать нет, поэтому я лишь рвано скулю.
Сосредоточься. Вспомни. Майкрофт спасёт тебя. Вспомни.
— Меня зовут Майкрофт
