Вопреки своему желанию, Нарман улыбнулся. Она пристально посмотрела на него на мгновение, а затем усмехнулась и наклонилась вперед, прижимаясь щекой к его груди.

- Я знаю, что ты никогда не думал о себе как о воплощении лихого князя-воина, любимый, - сказала она. - Ну, я тоже. Но я всегда думала о тебе как о ком-то гораздо более важном, чем раньше, - о ком-то, кто смотрит в будущее и на свои собственные обязанности, не дрогнув и не обманывая себя. И хотя я бы никогда не хотела, чтобы ты забивал себе этим голову, ты также один из самых умных людей, которых я знаю.

- Если я такой умный, тогда почему я только что поклялся в верности Кэйлебу, а не наоборот? - спросил он полушутливым тоном.

- Я не говорила, что ты непогрешим, дорогой, просто умен. Кроме того, используя ту очаровательную идиому, которую твой сын подхватил из своих ужасных романов, ты можешь играть только теми картами, которые тебе сдали. Однако полагаю, что кто-то только что предложил тебе совершенно новую колоду. И из того, что я видела о тебе на этот раз, не думаю, что ты даже испытываешь искушение попробовать торговаться с самого низа.

- Больше нет, - признал он, затем покачал головой, наполовину с кривой усмешкой, наполовину с ошеломленным недоверием. - Даже если бы у меня было искушение - чего, к моему собственному немалому удивлению, у меня нет, - это было бы невероятно глупо с моей стороны. Сейчас нет никаких мостов обратно в Зион, любовь моя, и сам я никак не мог бы взять верх и поддерживать ядро сопротивления Храму, которое смог собрать Кэйлеб. Пытаться предать его в этот момент было бы все равно, что решиться перерезать горло своему лучшему рулевому в разгар урагана. И я очень боюсь, - его улыбка была достаточно терпкой, чтобы скиснуть, - что это путешествие будет достаточно долгим, и я полностью отучусь от практики, прежде чем ситуация стабилизируется настолько, чтобы я мог подумать о каком-либо предательстве.

- Хорошо. - Она плотнее прижалась к нему. - Хорошо, - повторила она.

- Знаешь, - мягко сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в прядь волос, - мне кажется, я согласен с тобой.

* * *

Облака, набежавшие накануне вечером, превратились в сплошную темно-серую облачность. Дождь хлестал с мокрых угольно-черных небес, барабаня по крыше дворца Теллесберг, стекая по водосточным желобам и трубам, журча в дренажных каналах вдоль столичных дорог. Торговля в Теллесберге, конечно, никогда не прекращалась. Даже во время недавней войны против "кошачьих лап" храмовой четверки чисто местное судоходство в заливе Хауэлл обеспечивало перемещение значительного количества грузов и загруженность судов, которые их перевозили. Теперь, когда океаны всего мира снова были открыты для чарисийских галеонов, активность на набережной вернулась к своему обычному лихорадочному уровню. Даже когда лил дождь, сверкали молнии и гремел гром, продолжали двигаться тяжелые грузовые фургоны - в большинстве своем запряженные драконами, хотя кое-где по маленьким и узким улочкам двигались повозки поменьше, запряженные лошадьми или мулами.

Князь Нарман был впечатлен. Когда он стоял у открытого окна небольшого частного зала совета, глядя на дождь, он увидел наглядное свидетельство процветания и трудолюбия, которые сделали королевство Чарис гораздо более опасным врагом, чем можно было предположить из простой численности его населения.

Дверь позади него открылась, и он отвернулся от окна, когда в комнату вошел Бинжэймин Рейс, барон Уэйв-Тандер.

- Ваше высочество, - с поклоном произнес королевский - нет, поправил себя Нарман, старший имперский шпион Кайлеба.

- Милорд, - ответил Нарман с чем-то гораздо более похожим на кивок, чем на поклон.

- Во-первых, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы нашли время встретиться со мной, - продолжил Уэйв-Тандер, когда они вдвоем подошли к небольшому, но прекрасно отполированному столу для совещаний в центре зала.

- Подозреваю, что его величество, вероятно, настоял бы, если бы я оказался несговорчивым, милорд, - усмехнулся Нарман. - Я хорошо знаком с процессом... "разбора полетов", как, кажется, называет это барон Шэндир. И, справедливости ради, его величество был довольно вежлив, "предложив" мне присесть для короткой беседы с вами. Очевидно, если есть что-то, что я могу вам сказать, я к услугам его величества и к вашим услугам.

- На самом деле, ваше высочество, - сказал Уэйв-Тандер, дождавшись, пока Нарман сядет, а затем устроился в своем кресле на противоположной стороне стола, - вас может удивить действительная цель нашей "короткой беседы". Честно говоря, его величество - и я - меньше интересуемся информацией, которой вы можете обладать, чем дополнительные возможности, которые вы можете предложить для нашего анализа информации, которой мы уже располагаем.

- В самом деле? - Нарман поднял обе брови, и настала очередь Уэйв-Тандера усмехнуться.

- Действительно, - подтвердил он, в то время как новый, более близкий раскат грома прогремел над головой. - На самом деле, если быть предельно откровенным, ваше высочество, одна из второстепенных целей этой встречи - ознакомить вас с разведывательными возможностями, которыми мы уже обладаем.

- А, понимаю. - Нарман тонко улыбнулся. - Полагаю, как острое напоминание о способности Кэйлеба... контролировать мою собственную деятельность.

- В какой-то степени, - невозмутимо согласился Уэйв-Тандер, и его собственная улыбка была немного шире, чем у Нармана. - Надеюсь, вы не будете возражать, если я скажу, что, несмотря на несколько моих первоначальных оговорок, это своего рода облегчение - иметь возможность обсудить это с кем-то, кто понимает, как это делается, ваше высочество.

- Я приму это как комплимент, милорд - по крайней мере, временно.

- Хотите верьте, хотите нет, но именно так все и было задумано.

Барон открыл портфель, который принес с собой, и извлек довольно толстую стопку папок. Он положил их на стол перед собой, затем склонил голову набок, глядя на Нармана.

- Понимаю, что барону Шэндиру не очень повезло с восстановлением ваших собственных шпионских сетей здесь, в Чарисе, ваше высочество, - сказал он. - Я также знаю, что вы были довольно терпеливы с ним, несмотря на ваше собственное очевидное разочарование, и что за пределами Чариса его операции продолжались с их обычным высоким уровнем успеха.

Брови Нармана снова поползли вверх от откровенности, прозвучавшей в спокойном голосе Уэйв-Тандера. Барон увидел выражение его лица и покачал лысой головой.

- Есть причина, по которой он так