месяцы были для меня очень сложными.

– Я слышала о том, что случилось с Оретом. Я бы сказала, что мне жаль, но…

Я улыбнулась, глянув на нее:

– Он был ослом.

Она кивнула:

– Был.

– К сожалению, я также думаю, что он был невиновен.

Сенера снова села.

– Думаешь, что это Дарзин Де Мон замышлял заговор с целью убить тебя? Я так понимаю, Достопочтенный запретил ему возвращаться сюда.

– Нет, думаю, что и не он. Я уверена, что Дарзин просто ужасен, но я не думаю, что мы должны совершить ту же ошибку, что и герцог и его придворные. Они предполагают, что в этом преступлении замешан мужчина. Я думаю, что в этом преступлении участвовали только женщины. В конце концов, если Вейсижау намеревалась принести меня в жертву Сулесс, мужчины, помогая ей, ничего бы от этого не выиграли.

Она окинула меня задумчивым взглядом:

– Звучит правдоподобно. Но могу я спросить, почему это сейчас так важно? Все закончилось.

– Закончилось ли? Это не было планом Вейсижау. Ею кто-то манипулировал. Представь, как все могло бы сложиться: сорок восемь вождей получают в подарок головы своих дочерей – с приложением записки, в которой говорится, что они казнены за то, что поклонялись Сулесс. Думаешь, на этом действительно бы все закончилось?

Она выдохнула:

– Я понимаю, о чем ты. Если бы я была одним из вождей… – Сенера усмехнулась: – Каэну и сейчас довольно сложно сохранить единство своих земель.

– Вот именно. Это было бы все равно что подлить масла в огонь. Теперь я думаю, что знаю, кто за этим стоит, но я не хочу идти к герцогу Каэну без доказательств.

– А, так вот какое одолжение тебе нужно. Ты хочешь, чтобы я использовала Имя Всего Сущего.

– Да. Я хочу именно этого.

– Я взяла себе за правило не использовать камень по каждому какому-то проклятому вопросу, который мне задают. Иначе я просто не усну.

– Однако это не просто какой-то проклятый вопрос. Все, что я хочу знать, – не Вирга ли была той, кто научил Вейсижау поклоняться Сулесс.

Сенера замерла, не донеся кружку до рта.

– Вирга? Но почему… – Она замолчала. – Ха.

– Вирга могущественней, чем кажется. Она знает то, чего не должна знать. И хотя я не знаю, почему Каэн так сильно ей доверяет, но я не думаю, что он поступает мудро.

– Какой у нее мог быть мотив? Если он потеряет власть, некому будет ее защитить.

– Разве ей нужен мотив? Это женщина, которая пыталась накормить меня мясом жеребенка просто потому, что знала, что сама эта идея вызовет у меня отвращение. Я думаю, она любит создавать проблемы просто так. – Я закатила глаза. – А вообще, она тренирует проклятых снежных гиен, которых дворец использует для патрулирования. Разве эти животные не были священными для Сулесс?

Сенера поджала губы:

– Это правда. И на этот вопрос может быть дан ответ «да» или «нет». Я предпочитаю именно их.

– Так ты сделаешь это?

– И что я получу за то, что помогу тебе?

По крайней мере, это не было отказом.

– Ну, во‑первых, ты получаешь удовлетворение от помощи женщинам, с которыми обращаются немногим лучше, чем с рабынями.

Она запрокинула голову, бросив на меня веселый взгляд:

– О, значит, я буду способствовать доброжелательности и товариществу? Мне почему-то казалось, что я не на той стороне.

– У Вирги могут быть неприятности?

Она бросила на меня острый взгляд:

– Хм. А это уже заманчиво. Релос Вар ненавидит Виргу. – Она вытащила из лифа Имя Всего Сущего. – Знаешь, существует очень мало людей, которых он ненавидит. Она попала в весьма эксклюзивный и очень короткий список. – Сосредоточившись на камне, она облизнула палец и начертила слово на деревянной столешнице.

На этот раз чернил не было. Как, впрочем, и бумаги. Но ее действия были равноценны. Она использовала вощеную поверхность стола, чтобы прочитать результат.

– Да, – сказала Сенера. – Именно она научила их. – Затем она сосредоточилась и начертила еще одно слово.

И опять – «да».

– О чем ты только что спросила?

– Вирга ли приказала Вейсижау посвятить тебя Сулесс.

Я нахмурилась:

– Ксиван говорила, что в старые времена женщины приносили в жертву своих дочерей, чтобы получить милости от королевы-колдуньи.

– Технически то, что она сделала, не является жертвой, – поправила меня Сенера. – Это посвящение, а не жертва. Женщины больше никогда не видели своих дочерей, но Сулесс не убивала их.

– Ксиван подозревала именно это. Сулесс воспитывала их как жриц. Как своих матерей-колдуний.

Я наклонилась над столом:

– Сенера… Возможно ли, что Вирга – жрица Сулесс? Мать-колдунья?

– Куурцы убили всех…

– Возможно ли?..

Сенера прикусила губу.

– Давай спросим. – Она снова сосредоточилась и снова написала односложный ответ. Мне не нужно стоять рядом, чтобы понять, что это было «нет».

Сенера покачала головой:

– Ну, это была интересная гипотеза. Но нет, более вероятно, что Вирга – просто противная старуха, которая знает достаточно старых историй, с помощью которых можно заманить в ловушку кучу доверчивых молодых жен. Вероятно, она поступила так, чтобы позабавиться, а затем ночью заползти обратно в ту дыру, в которой спит, и посмеяться над этим вместе со своим дурацким медвежонком.

Я вздрогнула. Точно.

– Медвежонок. Спроси насчет медвежонка.

Сенера заломила бровь:

– Что насчет медвежонка?

– Просто… – Я махнула рукой: – Кое-кто сказал мне, что медвежонок не взрослеет.

– Что? – Сенера рассмеялась. – Не будь такой смешной. Я уверена, что она выращивает его, затем убивает и заводит нового.

– Проверь для меня?

Она усмехнулась:

– Мы вступаем на территорию дурацких вопросов. А я такие не задаю.

– Просто спроси о возрасте медвежонка Вирги. Это ведь простой вопрос? Безобидный? Конечно, на него не ответишь «да» или «нет», но ответ будет точным. – Конечно, я хваталась за соломинку, но, проклятье, в Вирге все было не так: от знания пророчеств до настойчивого утверждения, что она знала мою мать, Ирисию.

И то, что мою мать звали Ирисия. Вирга знала эту информацию гораздо раньше меня. Сколько людей знало, что при рождении имя Богини Магии было не Тиа?

Страдальчески закатив глаза, Сенера задала Имени Всего Сущего новый вопрос.

Мы уставились на стол, на котором Сенера начертила число. Очень большое число.

– Это минуты? Месяцы? – Я была в замешательстве. Это не могли быть годы!

Глаза Сенеры расширились. Не обращая на меня внимания, она вытащила из стола бумагу с грифелем и положила на стол.

Затем она сосредоточилась и написала одно-единственное слово: воррас.

Это ничего не проясняло.

– Что это значит?

– Я думала, Турвишар будет обучать вас всех! – раздраженно откликнулась Сенера.

– Не путай меня с отвергнутыми женами, – огрызнулась я.

– Еще до того,