генераторы, а также система из гироскопов и лазеров — единственное средство связи с Землей. Йелластон, Дон и Тим расквартированы прямо у капитанского мостика, с его кормовой стороны. Аарон сворачивает, не дойдя до мешанины панелей, закрывающих компьютерные контуры «Центавра». Он останавливается перед дверью каюты главного связиста. На ней глазок, а вот видеопанели нету.

Ничего не происходит — и вдруг из стены на уровне колена Аарона раздается хриплый кашель. Аарон подпрыгивает. Слышится бас Бустаменте:

— Входите, док, входите.

Дверь отъезжает вбок. Аарон осторожно входит в лабиринт, где звучит тихая музыка и переливаются световые формы. Из лабиринта за ним наблюдают шесть или семь крупных чернокожих мужчин в различных ракурсах.

— Я тут работаю кое над чем из вашей области, док. Сравнение стимулов, заставляющих человека вздрагивать. Оказывается, от нелинейных звуков при низких децибелах люди дергаются сильнее.

— Интересно. — Аарон осторожно продвигается через нереальные измерения. Каждый визит к Рэю Бустаменте сулит сюрпризы. — Кто из них — вы?

— Я здесь.

Аарон врезается в зеркальную поверхность, огибает ее и выходит в относительно обычный мир. Бустаменте лежит в шезлонге, в расслабленной позе, впрочем не слишком убедительной.

— Ну-ка, Рэй, закатывайте рукав. Без этого не обойтись, вы же знаете.

Бустаменте, ворча, повинуется. Аарон закрепляет на нем манжету, любуясь громадным бицепсом. На трицепсе тоже совсем нет жира; может, Бустаменте и впрямь послушался доктора? Аарон смотрит на цифровой датчик, в который раз восхищаясь Рэем. Еще одна редкая человеческая фигура — прирожденный король. Настоящий живой оригинал того, что Йелластон лишь абстрактно копирует. Бустаменте — не руководитель вроде Дона и Тима. Он — более древняя модель: босс, атаман, главарь — называй как хочешь. Альфа-самец, который тебя переборет, перепьет, перекричит, перехитрит, убьет твоих врагов, оплодотворит твою женщину, будет заботиться о тебе как о своей собственности, будет тобой помыкать — а ты будешь повиноваться. Первобытный вождь племени, который сам стоял у его истоков и которому оно больше ни к чему. Десять лет назад это еще не было заметно; десять лет назад в экспедицию зачислили высокого спокойного молодого чернокожего американца, морского офицера, аса в электронике, способного настроить сверхчувствительный контур, не снимая боксерских перчаток. За эти годы плечи стали массивными и тяжелые надбровные дуги нависли над внимательными глазами.

— Рэй, все-таки хорошо бы вы зашли в медчасть, — говорит Аарон, снимая манжету. — У этой штуки совсем никакой точности.

— И что вы сделаете, если вам моя кардиограмма не понравится? Дадите мне дурацкую таблетку?

— Возможно.

— Я доберусь на эту планету, вот что я вам скажу. Живым или мертвым.

— Верю.

Аарон убирает приборы, мысленно восхищаясь найденным Бустаменте решением. Что делать королю, рожденному в муравейнике, где ему даже над муравьями властвовать не суждено? Рэй нашел ответ, поймал один-единственный безумный шанс. И это решение унесло его за двадцать триллионов миль от муравейника — к девственной планете. На которой, может быть, еще есть место для короля.

Среди зеркал маячит девичья фигурка. Она вдруг материализуется — это оказывается маленькая Мелани, технолог регенерации воздуха. В руке у нее странный предмет. Аарон опознает инструмент для приготовления пищи.

— Мы тут осваиваем кое-какие примитивные технологии, — ухмыляется Бустаменте. — Мела, что у нас сегодня?

— Клубни, — серьезно отвечает она, откидывая с лица пепельные волосы. — Они сладкие, но белка в них не много, так что придется их сочетать с мясом или рыбой. А то растолстеешь.

Она безлично кивает Аарону и снова исчезает за экранами.

— Она моя, знаете ли. — Бустаменте потягивается, продолжая одним глазом следить за Аароном. — Интересно, на планете воздух и вправду такой хороший, как кажется по фото? Спросите свою сестру, хорошо ли там пахнет.

— Спрошу, я к ней собирался забежать.

— Нынче все забегают ко всем.

Бустаменте вдруг щелкает выключателем, и оживает еще один экран, которого Аарон до сих пор не замечал. На нем — помещение отдела связи, вид сверху. Камера гироскопа, прямо в которую смотрит объектив, пуста. Бустаменте хрюкает и продолжает щелкать переключателем; вид на экране меняется — коридор, ведущий к капитанскому мостику, какие-то другие коридоры, которые Аарон не узнает. Но все они безлюдны. Аарон смотрит во все глаза: наблюдательная сеть Бустаменте давно вошла в легенду на «Центавре». Оказывается, она существует на самом деле; Рэй и впрямь пробурил ходы и протянул провода в стенах «Центавра». Как ни странно, Аарона это не злит.

— Сегодня Тим заходил к нам в мастерскую. Сказал, что просто поболтать.

Бустаменте снова переключается на камеру гироскопа, наводит объектив на запертую панель управления лазером. Это явная демонстрация могущества; Аарон со смаком вспоминает тот раз, когда Фрэнк Фой решил установить камеру для наблюдения за Коби, не согласовав это с шефом отдела связи.

Бустаменте хихикает, словно прочитав его мысли:

— Как говорил великий боксер-тяжеловес древности Джордж Форман, «миллионы не сдюжили против Джорджа, старина Джордж надавал им по роже». А мне пора строить планы. Вы понимаете, о чем я. Мелани, для начала. Она покрепче, чем кажется, но все равно мелкая. Нужно добавить тягловой силы. Вот Даниела, она здоровенная, подойдет на второй номер. Морской биолог — разбирается в рыбах.

Он снова щелкает переключателем. Аарон видит крепкую женскую спину — кажется, в игровом отсеке главной кают-компании.

— Вы подбираете… кандидаток на брак? — Аарон в восторге: как этот человек хватает жизнь за рога! Он точно король.

— Я хочу все предусмотреть, да еще с запасом. Поэтому нужен еще медицинский персонал. Вы ведь останетесь со всеми, верно? В таком случае третьим номером я возьму Соланж.

— Соли?! — Аарон выпучивает глаза, потом выдавливает из себя ухмылку. — Но разве вы, то есть я хочу сказать, что она… Рэй, нам еще два года лететь, может, мы и не…

— Не волнуйтесь, доктор. Я просто подумал, стоит вас предупредить. За это время вы как раз успеете научить Соли, что делать, когда пойдут дети.

— Дети… — Аарон мысленно шатается, как от удара: это слово на «Центавре» не звучало уже много лет.

— Может, пора и вам начать строить планы. Никогда не поздно и все такое.

— Это ценный совет, спасибо.

Аарон выбирается наружу через световые джунгли, надеясь, что на лице у него — приличная врачу бодрая улыбка, а не кривая ухмылка человека, у которого только что забрали невесту в чужой гарем. Соли! О Соли, моя единственная радость… Но впереди еще много лет, точнее — два года. Разумеется, он что-нибудь придумает. А вдруг нет?

В голове появляется комичная картина: он и Бустаменте сошлись врукопашную среди зарослей гигантской капусты. Но тут до Аарона доходит, что женщина,