что женщина могла совершить такой полет в одиночку.

— Да… Кстати, насчет «не верится». Я очень хорошо знаю интонации Лори. Мне кажется, я тоже заметил те моменты; которые вас обеспокоили. По правде сказать, я, скорее, разделяю ваше бе…

— Нет-нет, ни в коем случае, — перебивает его Фрэнк. — Ни слова больше. Я полностью удовлетворен. Полностью. Она все объяснила. — Он отсчитывает на пальцах: — Что случилось с системой записи. Отсутствие сварочного аппарата и других инструментов. Слова коммандера Ку. Его травма, он в самом деле получил травму. Сильные чувства по поводу пригодности планеты к обитанию. Рассказ доктора Кей об… э… конфликте полностью устраняет любые сомнения.

Аарон вынужден согласиться. Он вспоминает, что Фрэнк любит шахматы: слабость к элегантным решениям.

— А насчет того, что она заварила инопланетянина в модуле и боялась на него смотреть? Между нами говоря, меня эта тварь тоже пугает.

— Да, — серьезно говорит Фой. — Да, я боюсь, что поддался присущей мне, как бы это назвать… ксенофобии? Но мы не должны позволить чувствам ослеплять нас. Конечно, люди коммандера Ку полностью ободрали шлюпку. Ужасно думать, что пережила ваша сестра. Я не хочу заставлять ее вспоминать все снова. Одна среди всех этих китайцев, бедная девочка.

Когда одна ксенофобия встречается с другой… Аарон видит, что на Фоя надежды мало, но все же пробует еще раз:

— А то, что планета идеальна, рай и все такое. Меня это тоже беспокоило.

— О, по-моему, капитан Йелластон попал в точку. Возбуждение, душевный подъем. Теперь, увидев фотографии, признаюсь, я сам испытываю нечто подобное.

— Да.

Аарон вздыхает. Фрэнк не только нашел элегантное решение задачи, но и обрел благую весть из уст капитана Йелластона (иже еси на небесех).

— Аарон, я вам честно признаюсь, мне так отвратительны эти твари! — внезапно восклицает Фрэнк.

Аарон что-то бормочет в ответ, думая, что Фрэнк говорит правду. Во всяком случае, ту, что лежит на поверхности. Фрэнк со странной плаксивой улыбкой продолжает:

— Ваша сестра — совершенно удивительный человек, В ней сила десяти людей, ибо она чиста душою[99].

— Ну… да…

Аарона спасает сигнал к ужину. Он ныряет в ближайший боковой коридор. Только не это. Только не Фрэнк Фой. Впрочем, тут даже кастрация не понадобится. Абеляр и Элоиза. Чистая любовь. Вообще-то, они идеально друг другу подходят… Как отреагировал бы Фрэнк, расскажи ему Аарон о себе и сестре? Слушай, Фрэнк, в отрочестве я перетрахал свою сестру во всех уголках военной базы… В те годы она была озабочена, как самка хорька… Впрочем, лучше не надо. Аарон точно знает, что скажет Фрэнк. «О… — Длинная траурная пауза, — Мои соболезнования, Аарон. Я понимаю, как вам сейчас нелегко. Может быть, вы хотите об этом поговорить?» И прочая самодовольная лицемерная чушь. Трудный случай. Покажет ли когда-нибудь Фрэнк Фой свое настоящее лицо? Нет. Хорошо, что все это не мешает его математическому таланту, в самом деле значительному. А может, даже способствует. О люди, люди! …Аарон улавливает запах еды, и у него поднимается настроение. Хеморецепторы напрямую связаны с первобытным мозгом. Впереди — голоса, музыка, свет.

Может, Фой и прав, думает Аарон. Что, если так? Рассказ Лори и правда устраняет все противоречия. Может, я постепенно съезжаю с катушек? Сексуальные фантазии с участием сестренки — впервые за много лет. Это все потому, что я сидел взаперти с ней и с Тиге, да еще это инопланетное существо… Усиленная Соланж-терапия — вот что мне сейчас нужно. Утешение… Аарон решительно игнорирует чувство, что инопланетная тварь висит у него прямо над головой, сразу за обшивкой корпуса. Он берет поднос с ужином и направляется туда, где сидят Коби и Ян Инг, шеф команды ксенобиологов, с которым Аарон завтра будет вместе работать. Ян — начальник Лори. Самой Лори не видно.

— Сколько народу сегодня.

— Да.

В последние годы члены экипажа все чаще ели в одиночку, без расписания, у себя в каютах. Сейчас в столовой толпа. Перуанец-океанограф с полным ртом что-то живо обсуждает с соседями, тыча пальцем в график, прилепленный к подносу. Мириамна Стайн с девочками (с женщинами, поправляется Аарон) обычно едят вместе, но сейчас они сидят с Брюсом Янгом и двумя мужчинами из команды Дона. Джордж Сломанное Плечо, руководитель группы по работам вне корабля, впервые за много лет побрил голову и сделал себе боевой «ирокез», черный на фоне медной кожи. Господи помилуй, Ольстрем сидит с Акином, главным фотографом. Весь корабль пробуждается от спячки — тигры открывают глаза, обезьяний мозг направляет цепкие лапы. Изменилось даже аккуратное объявление, так долго гласившее: «Главная проблема нашей жизни — мусор; очищайте свои подносы!» Кто-то заклеил слово «мусор» и надписал сверху «красота».

— Видите, босс, сегодня у нас пир, — говорит Коби, жуя. — Как это Элис выпросила у Кавабаты настоящих кур? Ох, смотрите!

Столовая затихает — Элис Берримэн поднимает над головой десерт, тарелку настоящих, целых персиков.

— Всем по половинке, — сурово говорит она. За ухом у нее сорванный живой цветок.

— Люди неспокойны, — замечает шеф ксенобиологов. — Как мы продержимся почти два года?

— Если мы вообще полетим на эту планету, — замечает Аарон.

— У меня аморальное предложение, — говорит Коби. — Транквилизаторы в водопровод.

Никто не смеется.

— Мы пока обходились без, «э, химического подспорья», как выразился бы Фрэнк, — говорит Аарон. — Я думаю, мы выстоим.

— Знаю, знаю. Но если до этого дойдет — не говорите, что я вас не предупреждал.

— Насчет завтра, — говорит Ян Инг. — Первое, что мы получим, — записи биомониторов команды разведшлюпки, верно? Прежде чем вскрывать грузовой модуль?

— Насколько мне известно, да.

— Немедленно после открытия модуля я собираюсь взять биопсии. Минимального объема, разумеется. Доктор Кей считает, что это не повредит инопланетной особи. Мы сейчас работаем над манипуляторами, которые позволят брать биопсию через люк.

— Чем длиннее они будут, тем лучше. — Аарон представляет себе щупальца. — Но мы исходим из предположения, что эта инопланетная тварь все еще жива…

Шеф ксенобиологов выстукивает пальцами какую-то мелодию — возможно, Сибелиуса.

— Мы узнаем, когда получим записи.

— А что ей сделается? — Аарону кажется, что тварь затаилась прямо за стенкой буфета. — Ян, скажите, у вас не бывает ощущения… присутствия этой твари?

— О, мы все это осознаем. — Инг смеется. — Величайшее событие в истории науки, не так ли? Если она жива, конечно.

— Вы чувствуете угрожающие вибрации, а, босс? Плохие сны? — осведомляется Коби.

— Да. — Но Аарон видит лицо Коби и решает не продолжать. — Да, я такой. Ксенофоб в глубине души.

Они начинают обсуждать программу анализа инопланетных тканей и тип биосканера, который поместят к инопланетянину в модуль.

— А что, если