если мы преждевременно отправим зеленый сигнал, а затем, когда корабли уже отправятся в путь, выясним, что планета все же непригодна для обитания. Корабли для транспортировки колонистов не умеют поворачивать назад.

До Аарона доходит, что Йелластон обкатывает на нем куски официального оповещения. Бутлегер годится и еще для всякого-разного. Но почему капитан не вызвал тех, с кем логично было бы это обсудить, — своих советников и заместителей, Дона и Тима? О-хо-хо. Вот, значит, кто эти «некоторые члены экипажа».

— Если это случится, все переселенцы будут обречены, — все, кого успеют закачать в трубу. Хуже того, мы навсегда пресечем самую возможность переселения на другие планеты. Торопливость в этом вопросе — преступна. Земля доверилась нам. Мы не можем предать ее доверие.

— Аминь.

Йелластон задумчиво молчит, потом вдруг встает и подходит к стене, покрытой настенными шкафчиками. Слышно бульканье. Старик, видно, приберег порцию напоследок — до момента, когда прибудет новый запас.

— Черт побери. — Йелластон резко, с грохотом ставит фляжку на стол. — Незачем вообще было брать с собой баб.

Аарон не может сдержать ухмылку. Тебе хорошо говорить, у тебя уже давно не стоит. Еще он думает про Соли, про Ольстрем, про всех женщин-специалистов в экипаже «Центавра». Про споры о том, следует ли назначить командиров из числа женщин, — в конце концов решили, что нет, это будет слишком радикальным новшеством в полете, где и так чересчур много всего нового. Но Аарон прекрасно понимает и капитана.

Йелластон поворачивается, и Аарону становится виден его стакан — необычная интимность.

— Нам лихо придется, доктор. Эти два года будут самыми тяжелыми. Два года. Впрочем, я думаю, сам факт того, что мы летим к планете, успокоит многих. — Капитан опять потирает костяшки пальцев. — Возможно, доктор, теперь вам стоит быть начеку.

Последствия, последствия. Врачи, как и бутлегеры, годятся для всякого-разного.

— Наверно, я понял, что вы имеете в виду.

Йелластон кивает.

— Ежеминутно, — внушительно приказывает он.

Они обмениваются выражениями взаимного почтения, из которых становится ясно, что они одинаково смотрят на роль Фрэнсиса Ксавье Фоя.

— Я сделаю все, что могу, — обещает Аарон. Он вспоминает свою задумку о всеобщем профилактическом медосмотре; может быть, сеансы свободных ассоциаций можно использовать для выявления потенциальных проблем.

— Отлично. Теперь вот что. Завтра мы исследуем инопланетную особь. Я хочу знать, каковы ваши планы.

Йелластон возвращается к терминалу — уже без стакана, — и Аарон рассказывает, о чем договорился с главным ксенобиологом.

— То есть все начальные работы будут проходить на месте, понимаете? — заключает Аарон, остро чувствуя, что это самое место и находящийся в нем инопланетянин сейчас располагаются точно слева от него. — В корабль не должно попасть абсолютно ничего.

— Ясно.

— Мне нужны полномочия, чтобы это обеспечить. И посты на входах в коридоры.

— Считайте, что они у вас есть. Людей на посты я выделю.

— Отлично. — Аарон потирает шею. — У двух-трех человек из экипажа наблюдаются… назовем это психологической реакцией на инопланетянина. Я за этим слежу. Мне кажется, ничего серьезного. У вас, к примеру, не возникало четкое ощущение локализации? То есть ощущение, где именно сейчас находится инопланетянин? Физически?

Йелластон хихикает:

— Почему же нет. Конечно, я знаю, где он. Прямо на север от нас, вон там. — Он указывает куда-то высоко, вправо от Аарона. — Это симптом, доктор?

Аарон от облегчения ухмыляется:

— Да, для меня, безусловно, симптом. Того, что через десять лет я все так же плохо ориентируюсь в пространстве.

Он берет чемоданчик и подходит к капитанским шкафчикам.

— А я думал, вы это держите под койкой.

Он незаметно забирает пустые фляжки и ставит вместо них Полные, мысленно отмечая, что та порция действительно была у капитана последней.

— Аарон, передайте сестре мои наилучшие пожелания. И не забудьте.

— Не забуду.

Аарон растроган, хотя и не показывает этого. Он выходит. Он знает, что ему надо серьезно подумать: если Дон или Тим решат взбрыкнуть, как может этому помешать доктор Аарон Кей? Но он на седьмом небе от счастья: старик не купился на рассказ Лори, он не забывает об осторожности. Папочка спасет нас от великанской капусты. Мне не помешает размять ноги, думает он и направляется по трапу в один из длинных внешних коридоров, как бы выпирающих из корабля. Таких прозрачных выступов, тянущихся от носа до кормы, на корабле шесть; они образуют ангары для трех больших разведывательных шлюпок. Сила тяжести в этих коридорах даже чуть выше земной, и экипаж использует их для спортивных игр и упражнений. Еще один полезный элемент программы, одобрительно думает Аарон. Он выходит в коридор Бета, одноименный с разведшлюпкой Дона Перселла. Шлюпка «Бета» неформально именуется «Гадина», от выражения «фашистская гадина мирового империализма». Эта шутка родилась где-то в начале полета. Аналогично «Альфу», шлюпку Тима, окрестили «Поганым безбожником». «Гамма», шлюпка Ку, получила более заурядное название — «Цветок Китая». Сейчас этот цветок с загадочным грузом подвешен к кораблю на длинном стебле.

Коридор Бета абсолютно такой же, как коридор Гамма, где завтра будут исследовать инопланетянина. Аарон старательно бежит трусцой, напрягая мышцы и наслаждаясь нормальной силой тяжести, а заодно — считая выходы в коридор, у которых завтра придется поставить охрану. Выходы расположены по всей длине корабля — ведь эти шлюпки не только разведывательные, но еще и спасательные. Коридор такой длинный, что другой конец теряется в дымке. Аарону кажется, что он чувствует ступнями космический холод. Подумать только — он в космическом корабле! Муха на внутренней стене вращающейся в пространстве консервной банки: «У меня под ногами — солнца».

Он вспоминает, как три года назад в этих коридорах торжественно провожали шлюпки в разведывательный полет к солнцам Центавра. И мрачное возвращение четыре месяца назад, когда сначала Дон, а потом Тим принесли новости: у первых двух солнц — ничего, кроме облака газа и астероидов. Неужели «Гадина» и «Безбожник» скоро повезут нас на планету Лори? Во-первых, через два года, а во-вторых, это не планета Лори, а планета Ку, поправляет сам себя Аарон. Он так погрузился в мысли, что с размаху врезается в спину Дона Перселла, который выходит, пятясь, из командного шлюза «Беты».

— Готовитесь к высадке на планету?

Дон только ухмыляется в ответ. Универсальная спокойная ухмылка — он нацепит ее даже в падающем, горящем самолете. Если Дон и вправду питает недовольство, раскусить его будет нелегко. С виду он не похож на мятежника, думает Аарон. Трудно представить его главарем толпы, громящей гироскопы Рэя. Он выглядит добропорядочным служакой, своим парнем. Как и Тим. Ку — из той же породы, только в более компактном исполнении. Генотип, который дотащил