был избран Стейнкиль (1066–1080), происходивший из знатного рода: его отец, гаутский ярл Рагнвальд, из-за вражды с Шётконунгом был вынужден покинуть страну и обосновался на Руси, где от имени княгини Ирины-Ингигерд правил Ладогой (Альдейгьюборгом); ладожскими наместниками были и его сыновья (Лерберг, 1819: 104). Стейнкиль, вернувшись в Швецию, был благочестивым христианином. Однако он не решился поддержать в борьбе с язычеством своего епископа Адальварда и его приверженцев, вновь вознамерившихся разрушить уппсальский храм: «Но как узнал весьма благочестивый король Стейнкиль, поднялся среди народа ропот против такого умысла поклонников божьих, и благоразумно отвратил он их от этого намерения и объяснил, что они будут тотчас наказаны смертью, он же сам потеряет свою державу» (Adam, IV, 30).

О правлении сына Стейнкиля Инги (1080–1112) «Сага о Хервёр и Хейдреке» рассказывает:

«Инги был долго конунгом и был счастлив в друзьях и был хорошим христианином. Он отменил в Свитьоде [древнее название «страны свеев» – Швеции] языческие жертвоприношения и повелел всему народу принять христианство. Но свеи имели большую веру в языческих богов и сохраняли свои древние обычаи… На одном тинге, который свеи имели с конунгом Инги, они поставили ему условие: хочет ли он соблюдать древние законы или откажется от власти конунга? Тогда Инги конунг ответил, что он не может отвергнуть веру, которая является самой истинной. Тогда закричали свеи и бросили в него камень и прогнали его с законодательного тинга. Свейн, зять конунга, остался на тинге. Он предложил свеям совершать для них кровавые жертвоприношения, если они дадут ему сан конунга. Они все согласились на это: тогда Свейн был взят конунгом над всей Свитьод. Тогда вывели одну лошадь, и разрубили ее на части, и разделили для еды, а идолов обмазали кровью. Тогда все свеи отказались от христианства и стали совершать кровавые жертвоприношения, и они изгнали конунга Инги, и он уехал в Вестергаутланд (южную область страны; с центром в Скара. – Г. Л.)».

Свейн, прозванный Кровавое Жертвоприношение, правил всего «три зимы» (ок. 1090–1093). Инги вернулся с юга с войском, и Свейн был убит. «Инги получил свою власть конунга над свеями, и снова ввел тогда в закон христианство, и правил государством до дня смерти» (цит. по: Ковалевский, 1977: 98–99).

По-видимому, только в это время, в годы правления Инги и его брата Хальстена, уппсальский храм был наконец разрушен, грандиозные языческие празднества запрещены, а чтобы они не могли возобновиться, на месте языческого храма была возведена церковь (История Швеции, 1974: 81).

Лишь на рубеже XI–XII вв., таким образом, христианство восторжествовало и в Швеции. Основание Уппсальской церкви завершило длительное строительство церковной организации, постепенно охватившей заселенные области страны. Адам Бременский поименно перечисляет шестерых епископов в Швеции: Адальварта и Азилина, Адальварта и Тазико, Симеона и Иоганна (Adam, III, 77). «Хеймскрингла» дает развернутый очерк церковной организации Швеции, которую она приобрела уже в XII столетии: «Швеция делится на много областей. Одна область включает Западный Гаутланд, Вермаланд, леса Маркир и то, что к ним прилегает. Эта область так велика, что тамошнему епископу подчинено одиннадцать сотен церквей. Другая область – Восточный Гаутланд. Там другое епископство. К этому же епископству относятся Готланд и Эйланд. Оно гораздо больше, чем первое. В самой Швеции есть область, которая называется Судрманналанд. Там есть епископство. В области, которая называется Вестманналанд или Фьядрюндаланд, тоже есть епископство. Третья область в самой Швеции называется Тиундаланд. Четвертая область называется Атгундаланд, пятая – Сьяланд, она расположена на востоке у моря. Тиундаланд – самая богатая и заселенная часть Швеции. Это середина страны, там – престолы конунга и архиепископа, и там – “Упсальский удел”. Так шведы называют владения своего конунга» (Сага об Олаве Святом, LXXVII). Лишь к исходу XII в. церковь смогла освоить, с активной помощью королевской власти, древнее языческое ядро, коренную область страны.

9.4. «Святые короли» и крестовые походы

Первый национальный «небесный патрон» Скандинавии, Олав Святой, был убит своими бывшими подданными в походе, который нельзя даже назвать в полном смысле миссионерским, Крестовым походом против норвежских язычников: церковь, ориентировавшаяся на датскую корону, выступила против Олава и даже отказала ему в погребении. Тайным сторонникам конунга пришлось прибегнуть к хитрости:

«Торгильс послал своих людей в город и велел им сказать Сигурду епископу, что они привезли тело Олава конунга. Когда епископу стало об этом известно, он послал к причалу своих людей. Они сели в лодку, подплыли к кораблю Торгильса и сказали, чтобы им отдали тело конунга. Торгильс и его люди взяли гроб, стоявший на палубе (вместо тела Олава набитый камнями. – Г. Л.), и перенесли к ним в лодку. Затем люди Сигурда епископа выплыли на середину фьорда и сбросили этот гроб в море» (Сага об Олаве Святом, CCXXXVIII).

Подлинное место погребения конунга удалось скрыть от датчан. Ропот против них усиливался.

«Во многом обвиняли Сигурда епископа. Вражда против него стала так сильна, что он посчитал за лучшее отплыть на запад в Англию к Кнуту конунгу. После этого трёнды послали людей в Упплёнд, чтобы просить Гримкеля епископа (давнего соратника Олава. – Г. Л.) приехать на север в Трандхейм. Когда Олав конунг отправился на восток в Гардарики, он отослал Гримкеля епископа обратно в Норвегию. С тех пор тот был в Упплёнде. Когда епископу передали просьбу трёндов, он сразу же собрался в путь. Он охотно согласился поехать, так как верил тому, что говорили о чудесах и святости Олава конунга» (Сага об Олаве Святом, CCXLIII).

Через несколько лет, после смерти Кнута и утверждения сына Олава Магнуса на норвежском престоле, развивающийся стихийно культ Олава Святого стал официальным государственным культом, а конунг провозглашен церковью «вечным королем Норвегии», perpetuus rex Norvegiae (История Норвегии, 1980: 140). Начинает складываться по существу своему народная «сага об Олаве». В центре любой саги – судьба личности. В родовой саге судьба личности сопряжена с судьбою рода, составляет его часть. По мере развития этого, наиболее позднего, жанра устного народного творчества совершается переход к новой системе ценностей, отражающей сложение новой, раннеклассовой государственной социальной структуры, и постепенное внедрение новой, средневековой феодально-христианской идеологии. Нормы родовых саг качественно преобразуются, как преобразуются общественные отношения. Обобщением этого преобразования стали королевские саги, составившие в конечном счете грандиозное эпическое полотно «Хеймскринглы». Судьба королевского рода Инглингов (к которому возводили себя и норвежские короли, прямые потомки Олава) становится судьбой страны, Норвегии; совершенное в незапамятные времена эпических сказаний в королевском роду давнее отцеубийство предвещает повторяющуюся из поколения в поколение вражду родичей; в этой борьбе поднимется и обретет мученическую кончину сакральный патрон Норвегии, Олав Святой. Окрашенная христианскими тонами, но языческая по своему происхождению королевская «слава», «rómr», как воплощение