Шрифт:
Закладка:
Существует она или нет — вопрос спорный, но вот конкретно сейчас рисковать и проверять как-то не хочется.
Так что я решил договариваться мирно. Для начала я прикинул — что больше всего на свете хотят повара? Очевидно, что повара хотят не работать поварами. А что нужно для того, чтобы не работать поварами? Конечно же, деньги.
Не могу сказать, что ребята упирались долго. Уже спустя пятнадцать минут мы ударили по рукам. Их фургончик со всем содержимым перешёл нам, а Троекуровский седан и приличная сумма денег им. Радостные, как дети под Новый Год, пухлый и сутулый сели в машину и сделались точкой на горизонте.
Ну а мы в свою очередь переоделись в кителя и поехали проклинать род Черкасских…
* * *
— Кухня там, — указал на дверь дворецкий.
Интересный тип. Пиджачок с длинными фалдами, закрученные усики, гордая осанка и надменная моська, на которой буквально написано о том-де, что он никогда не высасывал глаз у варёного лосося и не сядет какать на одном поле с теми, кто когда-либо так поступал.
Мы благодарно покивали и потащили еду дальше. Романов нёс стопку гастроёмкостей с гарнирами и горячим, Танюха пакеты с овощами, ну а у меня в руках была двадцатилитровая кастрюля готового борща.
К слову, борщ я уже проклял.
И, к слову, обошёлся без какого-либо магического вмешательства. Для этого мне пришлось всего лишь метнуться до ближайшей аптеки. Наверное, это прозвучит как нативная реклама, ведущая на сайт сомнительного содержания, но для того, чтобы проклясть борщ мне понадобился пакетик обычного отечественного перманганата калия или же марганцовки.
Слабительное — это долго и грязно. Фу-фу-фу. К тому же совершенно лишено воображения. А вот благодаря марганцовке я ожидал получить мгновенный эффект. Так и вижу, как вся семья Черкасских тошнится друг на друга борщом, не выходя из-за стола. Стоны, крики, слёзы, причитания и отварная капуста во все стороны.
Настоящий ад на земле.
И кстати! Хозяйке на заметку. Никогда не видел более насыщенного по цвету борща, просто сказка какая-то. Надеюсь, никто не заметит, что содержимое тарелки Игоря Ивановича будет немножечко отличаться.
Не хватало ещё угробить деда. Он мне так-то ещё нужен.
Ладно. План есть. План хорош. Единственное что напрягает — так это то, что после подачи у нас будет всего несколько минут, чтобы успеть свалить. Надеюсь, мне этого хватит…
* * *
— Что вы наделали⁉ — ворвался на кухню дворецкий; пиджак насквозь мокрый, волосы слиплись, а на надменном лице фиолетовые потёки. — Что вы натворили⁉
— А что такое?
— Вы вообще пробовали то, что приготовили⁉
— Конечно, — кивнул я и сёрбнул из кастрюльки с обычным, не проклятым борщом. — Вкусно.
— А ну-ка быстро идите в столовую!
— Как скажете.
А мне только того и надо было. Я шепнул на ухо Романову, чтобы тот ждал меня в машине и был готов в любой момент стартовать, а сам поплёлся вслед за дворецким.
Как я и предполагал, за обеденным столом творился ужас. Настоящий апокалипсис. Примерно так изображали ад средневековые летописцы и примерно так себе представлял его я. Борщ был везде. На людях, на полу, на стенах, — даром что потолки были высокими, Черкасские и с этим справились. Скатерть вообще было в пору отжимать. Жёваная картошка летела серпантином во все стороны; брат блевал на брата, мужья на жён, а дети на родителей. Поскальзываясь, падая и продолжая поигрывать рёбрами, люди пытались покинуть столовую, но всё было тщетно. Они попали в западню.
А посреди всего этого пиздеца сидел старый сморщенный дедушка. Перепуганный, он глазел по сторонам и не понимал, что происходит.
Отлично.
— Вы видите⁉ — заорал дворецкий.
— Что ты наделал⁉ — зарычал на меня статный мужчина, — по всей видимости отец Кристины Константиновны, — и уже было дело двинулся в мою сторону, но тут вдруг остановился и зарычал уже в другом направлении, прямо кому-то в тарелку. — Сволочь!
— Это какое-то недоразумение, — сказал я, а сам сосредоточился на волшбе.
Иллюзия предназначалась для одного-единственного человека, а потому не вытянула с меня много маны. Всё было просто.
— Игорь! — из вспышки пламени прямо посреди стола возник каноничный чёрт.
Красная кожа, рога, стрёмные жёлтые глаза и мохнатые козлиные ноги, увенчанные копытами. Плюс деду в нос ударил чёткий запах серы. Я не копал глубоко, но был уверен, что в местной разноцветной религии должен быть ад. В любой религии должен быть ад, ведь… ну… На одних пряниках далеко не уедешь, люди быстро забьют и перестанут слушаться.
— Ну привет, Игорь.
— А! — дед лишь раскрыл рот и вытаращился на мой морок.
— Не буду врать, я пришёл поиздеваться. Такова расплата за твои грехи, Игорь. Твой род проклят из-за тебя. Из-за тебя, слышишь⁉ — чёрт рассмеялся. — Проклят на веки! Ах-ха-ха-ха!
— Но… Я… А…
— Хочешь знать за что?
Дед замотал седой башкой.
— Ты знаешь за что, Игорь. Ты всё прекрасно понимаешь. Ты грязный старый предатель. Пускай не ты привёл в этот мир скверну, но ты помог ей здесь закрепиться, — чёрт процокал копытами по всему столу и присел на корточки прямо рядом с Игорем Ивановичем. — Надеюсь, ты доволен собой.
— Я… Я…
— Ты виновен в смерти Романовых, Игорь, — улыбнулся чёрт. — А также во многих других смертях. Ты правда думал, что всё забудется? Думал, что всё так просто сойдёт тебе с рук?
— Но почему…
— Почему именно сейчас? Потому что, Игорь. Твои дни уже сочтены и напоследок ты должен посмотреть, как из-за тебя страдает твоя семья. И знай, Игорёк, это всего лишь лёгкая подготовка к тому, что ждёт тебя по ту сторону.
Дед расплакался. Отлично. Клиент готов.
— Но пока ещё не совсем поздно и ты можешь избежать кары. Ты можешь всё исправить.
— Как?
— Исправь содеянное, — сказал чёрт. — У тебя для этого остался один единственный шанс. Один из щенков Романовых до сих пор жив. Жив и прямо сейчас готовится взойти на трон. Поддержи его, Игорь. Помоги ему. Пусть твой род вновь служит Романовым, как когда-то давно; до того, как ты предал их.
— Я… Я… Да… Согласен…
— Надеюсь, что это действительно так, — сказал чёрт. — Потому что в противном случае твоя семья не отделается банальной тошнотой. Напоследок перед смертью ты схоронишь всех своих близких, Игорь. Уж поверь мне.
— Не надо, — запричитал дед. — Не надо. Я всё сделаю.
— Дело твоё, — сказал чёрт, вспыхнул и исчез.
— Что ты молчишь⁉ — я так сосредоточился, что аж не заметил, как на меня орёт дворецкий.
— Так, — сказал я. — Я сейчас быстренько кое-что проверю и вернусь.
— Стой, подлец! — заорал дворецкий, но было поздно; я уже припустил со всех ног прочь из дома.
— Заводи! — крикнул я Романову, выскочив с чёрного хода.
Фургон взревел. Задние двери уже были открыты, я запрыгнул внутрь, и машина тут же тронулась. Всё прошло отлично. Немного жёстко, но так у нас вообще-то война, а на ней, как известно, все средства хороши. Даже марганцовка.
— За нами погоня! — крикнула Танюха, выглядывая через заднее окошко. — Скинуть их⁉
— Погоди-погоди, — сказал я и тоже выглянул посмотреть.
Машина преследователей быстро нагоняла нас, но тут вдруг, — бах! — и всё лобовое стекло изнутри окрасилось борщом. Машина потеряла управление, съехала с дороги и со всей дури влетела в фигурные кусты.
— Готово, — улыбнулся я.
Что ж. Надеюсь, что теперь Черкасские тоже примкнут к нам, когда настанет час икс. А впереди у меня осталась последняя семья, причём в их лояльности я почему-то совсем не сомневался. Одоевские понравились мне с первого взгляда. Они производили впечатление людей, которые топят за справедливость и в этом своём стремлении не боятся запачкать руки. Мужчины, одним словом.
— Привет, — я набрал номер Любаши.
— Барин! — закричала обрадованная девушка. — Барин, привет! Ты нормально? Как у тебя дела⁉
— Прекрасно. У вас как?
—
