Недолго думая, я доползла на коленях до кромки и полезла в воду, стараясь издавать как можно меньше звуков. Берег был крайне илистый и заросший. То и дело вязнув руками и ногами, я с трудом передвигалась недалеко берега, опасаясь лезть вглубь болот, чтобы не попасть опять на одну из тех тварей. Отплыв, как мне казалось, довольно далеко, я уже было хотела выбираться на берег, как сбоку снова послышались голоса.

— Подсвети, мне кажется, я вижу в воде белые волосы, — раздалось совсем рядом.

— Вы нашли её?

— Вроде да.

Едва успев набрать воздуха и нырнуть, я заметила над водой небольшой энергетический шар. Помедли я хотя бы на секунду, меня бы обнаружили. Огонёк некоторое время полетал туда сюда и потух, и как раз вовремя, потому что воздух в груди кончался, но в попытках всплыть я поняла, что погружаюсь только сильнее ко дну. Дёрнувшись, я повертела головой и встретилась лицом к лицу со склизкой зубастой мордой со светящимися глазами.

Схватив острыми когтями за плечи, тварь потащила меня в глубину. Вспомнив предыдущий опыт, я ударила существо ногой, но практически не принесла вреда. Вода загасила и вторую попытку, но здорово разозлило болотную тварь. Обернувшись ко мне, она довольно близко подплыла, дав мне возможность дотянуться и ткнуть в глаза. Отпрянув и выпустив множество пузырьков воздуха, тварь будто завизжала, а я резко дёрнулась в другую сторону.

По ноге полоснули. Пустив наугад волну из остатков энергии, я вынырнула и жадно вздохнула. Успев наглотаться воды, я закашлялась, но медлить было нельзя. Кое-как добравшись до берега, я вылезла, но не успела встать и почувствовала в груди нестерпимую боль, крик вырвался сам собой и я упала на землю, корчась от жжения, будто в грудь вогнали раскалённый меч. С трудом дыша, я заставила себя встать и идти дальше, несмотря ни на что. Боль была не моя, я цела, но вот Маркус…

Я чувствовала, что близка, уже почти… С трудом перебирая ногами, я дошла до участка болот, испещрённого источниками, и заметила две фигуры.

— Маркус… — прошептала я в отчаянии.

От страшной картины перехватило дух, и я зажала рот руками, сдерживая вопли, а по щекам покатились слёзы. Он сидел на коленях, весь в крови, а рядом стоял Деймор с занесённым мечом и злорадно улыбался. Я позвала ещё раз, но вампир меня уже не слышал. Связь почти потухла, отдаваясь неясными отголосками, будто из-за незримой пелены. Тепло ускользало и оставляло после себя бездонный источник боли. Она окутывала меня, укрывала почти потухшие искорки и пробиралась в сердце. Шипящий источник с бурлящей энергией не давал мне подойти, отгораживая от опасного врага, но укрывал и любимого. Я не успела…

— Как хорошо, что ты пришла, — протянул мне Деймор, — хочу, чтобы ты это видела.

Он ядовито ухмыльнулся и резко рубанул мечом, отрубив Маркусу голову. Не успев упасть на землю, его тело рассыпалось в прах. Собственный крик оглушил меня. Я упала на колени, не веря в происходящее, но искры внутри, что теплились ещё мгновение назад, просто погасли. Я подползла к праху, ещё мгновение назад бывшему единственным, ради кого я хотела жить, и коснулась дрожащими пальцами. В груди зияла гулкая пустота. Связи больше не было. Больше не было нас. Во мне ни осталось ничего, кроме всепоглощающей боли, вытерпеть которую я просто была не в силах.

Деймор расхохотался, даже не сдерживая своего ликования.

— Как давно я этого ждал, — протянул он и засмеялся снова.

Но мне было уже всё равно. Все звуки исчезли, погрузив меня в оцепенение. Из глаз градом катились слёзы и капали на прах, а в душе стало пусто, будто там уже не было и меня. Руки начали постепенно неметь. Когда я перестала чувствовать пальцы, то с трудом опустила голову и посмотрела на руки. Кожа медленно чернела и осыпалась пылью на мокрую землю. Я исчезала вслед за ним, но так было даже лучше. Мне больше не за чем жить. Теперь не за чем. Закрыв глаза, я погрузилась в пустоту и осыпалась пеплом. Нас не стало.

Нет.

Открыв глаза в каком-то грязном сарае, я осмотрелась и почти зарыдала. Видение! Это было видение… Я ощущала нашу связь, Маркус был жив. Боги…

Меня так трясло, что даже дышать было больно. Перед глазами отчётливо стояла картина его смерти, а нестерпимая боль в душе грозилась меня раздавить. Я помотала головой и сжала челюсти, изо всех сил концентрируясь на нашей связи. Если я позволю взять ужасу верх, то мы оба умрём.

Я знала, что будет, и я обязана была выбраться, иначе будущее станет явью. Этого нельзя было допустить, чего бы мне это не стоило. Снова помотав головой, я огляделась, пытаясь сообразить, как выбираться из этого сарая. В стенах из кривых деревянных досок были щели с палец толщиной. Под крышей из сухой болотной травы висели пучки засушенных растений, мумии лягушек на веревочках, трупы ещё каких-то существ. Посредине горел обычный костер, а я была привязана к двум столбам, от которых ощущалась аура крови. Сзади меня на стене тянулись некие письмена. У меня закралось сомнение, что я была привязана к жертвенному алтарю.

Внутри начала разгораться злость, вытесняя недавнюю панику. Меня столько раз пытались убить, что вместо страха я начала испытывать только гнев и глубочайшую ненависть. Хорошо, сейчас мне это было просто необходимо, это поможет мне выжить, нам выжить.

За кривой дверью послышались препирательства.

— Вы должны были сразу убить её, — процедил мужской голос, — мы договаривались!

— Не указывай мне, клыкастый, — ответил ему скрипучий женский голос.

Далее последовала возня и звуки борьбы.

— Уберите это, — сказала всё та же женщина, — и смотрите, чтоб не пришёл в себя, мы и так еле его отключили, а то остальных позовёт.

Затем я услышала шаги, и дверь резко отворилась. В косой домик зашло пятеро женщин разного возраста в подвязанных на поясе простых накидках. Ко мне подошла самая старая из всех. Лицо, покрытое глубокими морщинами, обрамляли седые волосы, свешиваясь спутанными патлами до пояса. Голову на манер венца покрывала лента, украшенная несколькими пёстрыми перьями и ниткой бусин разных размеров. Я исподлобья уставилась на неё, испепеляя взглядом. Старуха схватила меня за лицо и повернула из стороны в сторону, осматривая шею.

— Не та либо девка-то, — скрипучим голосом проговорила она остальным, — он сказал с белыми волосами и красными глазами, а у этой вон глаза голубые. Да и ран на шее не видно, может,