Поэтому я прибег к созданию собственной бойни. Если мой зверь хочет крови, то кровь он получит.

Наконец я добрался до подвала и, введя код, вошел в комнату.

Построенная в стиле римской бани, комната полностью выполнена из белого мрамора. По две колонны находятся с каждой стороны комнаты, удерживая вместе аркаду с расписным потолком — сценами военных действий и кровопролития. В центре находится только круглый бассейн, наполненный пресной водой из Миссисипи. Вся комната имеет дренажную систему, предназначенную для сбора всех жидкостей в бассейне.

И конечно же, как язычник, я не могу начать свой ритуал без жертвоприношения. Как только я вхожу в комнату, на меня набрасываются пятеро крепких мужчин, все они кричат и выкрикивают непристойности в мой адрес — вероятно, потому, что Максим похитил и запер их здесь.

Но как только я вижу цель, я больше не слышу и не вижу ничего, кроме реки крови, ожидающей меня, их трупы — высшая жертва.

И вот я двигаюсь.

Мои действия — чистый инстинкт: я бью, изворачиваюсь и снова бью, ловко уклоняясь от каждого удара, и тут же наношу свой. Двое мужчин быстро падают, а для остальных троих — это лишь вопрос времени. Танцуя в такт биению их сердец, я вкладываю всю свою силу в кулаки, нанося удар в адамово яблоко, и слышу, как ломается трахея, как сила моего удара отбрасывает его кости назад и перекрывает доступ воздуха. С придушенным вздохом он тоже падает.

Следующие двое — это уже совсем другое дело, я целюсь в жизненно важные точки, их глаза закатываются, когда они падают на землю.

Пыхтя, туман немного рассеивается, достаточно, чтобы я заметил нож, который Максим бросил в клетку из потайного окна в потолке.

Я быстро хватаюсь за рукоятку, перетаскиваю тела, пока они не оказываются на одной линии с маленькими дренажными трубами, моим лезвием перерезаю им горло и наблюдаю, как кровь стекает вниз, пока медленно не начинает двигаться к воде.

То же самое я делаю с каждым телом, располагая их перерезанные горла так, чтобы вся кровь собиралась в бассейне. Теперь все пять дренажных точек заняты трупами, сливающими свою жизненную сущность в мою яму.

В мгновение ока чистая вода становится мутной, кровь придает ей цвет. И медленно, очень медленно, ржавый цвет уступает место красному.

Еще больше крови заполняет бассейн, и я закрываю глаза, зрелище ласкает все мое существо.

В нетерпении я рву одежду по швам, практически ныряя вперед, кровавая вода ударяется о мою кожу и заставляет меня вздохнуть от удовольствия. Металлический запах переполняет мои ноздри, и я могу только стараться вдыхать глубже.

Погружаясь в воду, я позволяю крови покрыть каждый сантиметр моей кожи, ее текстура, хоть и разбавленная, питает моего внутреннего зверя. И хотя он просит большего — как всегда бывает — он наконец-то успокоился.

Я остаюсь под водой, теряя себя в море крови, смерти, которая окружает меня, всеохватывающем красном цвете.

И я жду.

В отличие от тех случаев, когда я был залит кровью, это успокаивает меня. И я обнаруживаю, что мое сознание начинает медленно возвращаться.

Я выныриваю на поверхность воды, тяжело дыша, мои глаза, наконец, приспосабливаются к окружающему меня зрелищу, ясность возвращается в мой разум.

— Черт, — бормочу я, глядя на изуродованный вид людей, которых я только что принес в жертву.

Я, конечно, приложил все усилия, чтобы убедиться, что они действительно мертвы.

Я провел много времени, размышляя над советом Эль Вьехо и пытаясь применить его к моей собственной ситуации. Наконец, я понял, что есть только одно решение — сдаться крови. В буквальном смысле.

Было немного сложнее достать ресурсы для этого, но я быстро нашел способ украсть несколько заключенных - людей, которых никто не пропустит - после того, как буду уверен, что их анализы крови актуальны, конечно.

Максим занимался поиском здоровых заключенных, которых я должен был убить и, в общем, искупаться в их крови.

— В моей голове это выглядело лучше, — говорю я вслух, закатывая глаза на свои собственные обстоятельства, почему-то забавляясь тем, что мне пришлось прибегнуть к этому. В конце концов, я не Элизабет Батори. Мои наклонности не направлены на достижение вечной жизни. Я буду счастлив, если мне удастся сохранить эту.

И это сработало. Удивительно, но мои вспышки стали короче, и стоит мне погрузиться в кровь на пару часов, как они проходят. Конечно, для этого мне приходится убить несколько человек. Но я предпочту безопасность Сиси кому угодно.

Эта практика сделала меня менее неустойчивым и более способным контролировать себя даже в начале кризиса. Если обычно я сразу же отключаюсь, то теперь у меня остается хоть капля совести даже во время самой страшной атаки.

Это вселяет в меня... надежду.

Теперь, если бы только я мог вспомнить, что послужило толчком. Во всех воспоминаниях, которые у меня были до сих пор, было много крови, и чаще всего это была моя собственная кровь. Но до этого момента я не чувствовал ничего, кроме возмущения своими воспоминаниями. Ничто из того, что я видел, не вызывало у меня особой восприимчивости или гнева. Конечно, мой компас немного перекошен, поскольку мне, вероятно, пришлось перенести все безумства, которые только можно себе представить. От изнасилования до психических и физических пыток, до того, что мое тело было открыто для извращенного удовольствия Майлза. Извращенной радости Майлза, я не думаю, что есть что-то, что может превзойти это.

Я погрузился в свои мысли, мое тело все еще по шею в крови, когда услышал скрип двери.

Я откидываю голову назад и с ужасом смотрю, как Сиси осторожно заходит внутрь, ее глаза расширяются, когда она осматривает окружающее побоище. Наконец ее взгляд останавливается на мне, и она с любопытством смотрит на меня, наклонив голову в сторону и изучая меня, как диковинку.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, мой голос груб.

Как она сюда попала?

Я принял все меры предосторожности, чтобы она не узнала об этом. Теперь, когда я наконец-то заставил ее дать мне еще один шанс, мне не нужно, чтобы она увидела это и поняла, что я все еще монстр.

Комната намеренно скрыта от посторонних глаз, а дверь защищена паролем. Как она могла найти дорогу сюда и открыть дверь?

Она не отвечает, просто пожимает плечами, передвигаясь по комнате и оценивая ущерб. Немного наклонившись, она