Шрифт:
Закладка:
Он задумчиво поглаживает свою челюсть, прежде чем добавить: — И если твоя физическая форма лучше, чем я надеялся, то остается только одно.
Он останавливается, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.
— Твои эмоции. — радостно заявляет он, давая мне мое первое в жизни задание.
— Покажи мне, как я ошибался в тебе, Влад, и вместе мы завоюем мир, — говорит он мне, после чего меня снова ведут в камеру.
Первое, что я вижу - Ваня гладит Лулу, ее черты лица светлые впервые за целую вечность. И во мне нарастает дилемма.
Забрать у нее счастье или забрать ее боль?
Но в этот момент я знаю, что есть только один правильный ответ.
Я закрываю себя, топая к ней, вцепляюсь пальцами в шерсть Лулу и вырываю его из ее рук. Сделав несколько шагов к середине комнаты, чтобы обеспечить камере наилучший обзор, я поднимаю свои безэмоциональные глаза на красный объектив.
Поднимая одной рукой сопротивляющуюся Лулу к камере, другой я нащупываю его шею. Найдя подходящий захват, я болезненно выкручиваю шею, пока не слышу треск.
Неподвижное тело Лулу падает на землю, и я отключаю все.
Крики Вани, ее осуждение, а больше всего ее мелкие удары, когда они врезаются в мою кожу.
Я просто блокирую все.
В этот день на свет появляется маленькое чудо Майлза.
Машина-убийца.
Глава 26
Влад
Я резко проснулся, пот прилип к моей коже, пока я мысленно воспроизводил события из своего сна.
Черт, но это было хуже, чем я себе представлял. Намного хуже. И почему-то я уверен, что этот сон - один из самых спокойных.
С тех пор, как я вернулся из Перу, мои сны служат мне воспоминаниями, иногда память острая, как сегодня, иногда тусклая. Тем не менее, каждый кусочек головоломки движется в одном направлении.
Я был игрушкой Майлза. И Ваня должна была заплатить за то, что стала бесполезным экспериментом.
Мои кулаки сжимаются, когда я осознаю, что случилось с моей сестрой, в голове звучат громкие голоса, в груди клокочет боль.
Черт.
Мне нужно убираться отсюда.
Я смотрю на спящую Сиси, даже сейчас ее тело ищет мое, с ее губ срывается вздох, и я вспоминаю, за что я борюсь. Я обещал, что никогда не оставлю ее, и я не собираюсь разочаровывать ее снова.
Даже если мне придется убить часть себя, чтобы это произошло.
Я уже чувствую, что поскальзываюсь, и мои руки липкие от крови. Раскрывая ладони перед собой, я делаю несколько попыток, прежде чем мои глаза видят реальность, а не очередной фантом, порожденный моим больным разумом. Я моргаю, и пустые руки становятся кровавыми, а потом снова становятся нормальными и снова кровавыми.
Проклятье!
Мое зрение затуманивается, и, хотя я знаю, то, что я вижу, являются ложью — миражом, но я не могу не сомневаться в себе.
Мои руки липкие, и пот, прилипший к пальцам, напоминает сочащуюся кровь, окрашивающую их после каждого убийства.
Осознав, что я иду по пути невозврата, я быстро выхожу из комнаты, надеясь, что Сиси не заметит моего отсутствия.
Возможно, я не хочу этого признавать, но я все еще представляю для нее опасность, и я никогда не сделаю ничего, что может причинить ей вред.
Я уже причинил ей столько боли, что хватило бы на всю жизнь, и это настоящее чудо, что она меня простила. Я не собираюсь ставить под угрозу все это.
Поскольку я покинул Перу раньше, чем ожидалось, мне пришлось отказаться от некоторых лекарств, прописанных Эль Вьехо. Вместо этого он дал мне несколько рекомендаций о том, как взять мои приступы под контроль.
— Пойми источник, и ты узнаешь ответ, — загадочно сказал он.
Но понять источник не так-то просто, когда человек не может его вспомнить.
Сны и воспоминания о времени, проведенном с Майлзом, дали мне некоторое представление о том, что там происходило. Он пытался сделать из меня идеальную машину — убийцу, и поэтому я могу только представить, каким тренировкам, как умственным, так и физическим, он меня подвергал. Конечно, мои шрамы показывают одну сторону истории, и, учитывая то, что я помню сейчас, я убежден, что большинство из них — результат его попыток приучить меня к боли.
Я закрываю глаза, пытаясь отогнать воспоминания. Видеть себя прижатым к земле под весом какого-то склизкого человека определенно не способствовало улучшению моего настроения. Если уж на то пошло, воспоминания только усилили мою жажду крови, потребность убивать охватила мои чувства.
Я переставляю одну ногу за другой, пробираясь к подвалу. Я едва успеваю позвонить Максиму и попросить, чтобы он приготовил для меня комнату. Но с учетом того, что я шатаюсь от стены к стене, мои движения нескоординированы и вялы, а зрение меня подводит, сознание ускользает от меня, у него будет достаточно времени, чтобы привести все в порядок.
Чтобы применить учение Эль Вьехо на практике, мне пришлось немного импровизировать. Конечно, его совет понять происхождение моего спускового крючка и встретиться с ним лицом к лицу, вместо того чтобы пытаться избежать его, поставил меня перед дилеммой.
С тех пор как я увидел, что мои приступы делают с моим окружением, я всегда стремился контролировать их, избегая, насколько это возможно, смотреть на кровь — даже если это оказалось несколько затруднительным в моей профессии.
Тем не менее, я стал изобретательным, используя всевозможные методы пыток, которые гарантировали, что мои пленники прольют свои секреты, но не свою кровь. От ядовитых пауков и змей до муравьев-пулистов и плотоядных личинок — я нашел множество способов получить от цели то, что хотел, не поддаваясь на уговоры.
Тем не менее, держаться подальше от своего спускового крючка было не так уж эффективно, и я заметил это в последние несколько лет. Если раньше для того, чтобы заставить меня потерять себя, требовалось довольно много крови, то теперь достаточно увидеть пару капель, и я пропал.
Чем больше я пытался подавить себя, тем больше терял контроль. И это стало настолько плохо, что никто не может быть в безопасности рядом со мной.
Понять источник.
Я не могу его понять, если у меня нет воспоминаний о нем. Поэтому самый безопасный курс действий на данный момент — это поддаться моим вспышкам. Полностью
