кровь. Но ничего такого не было.

— Все нормально? — Поинтересовался он.

Она молча кивнула.

Несомненно Сойвин заметил что по его жилищу прошлась женская рука, но никак не выразил своего отношения к этому.

— Вот, — сказал он, указывая на мешки, — севелонские яблоки и тенгордские орехи.

Глаза девушки сузились. Это было как-то слишком прямолинейно и невыносимо фальшиво.

— Напрасный труд, — равнодушно проговорила она. — Из-за твоих подарков я не стану лучше относиться к тебе. Ты мне абсолютно не интересен, ни как человек, ни как мужчина.

Сойвин покачал головой.

— Я понимаю это, — спокойно сказал он, — и ни на что не претендую. Ну тебе же что-то надо есть, а ты говорила что вроде это любишь.

Тайвира хотела сказать, что да, любит, но только не из его рук, но не стала.

— Я приготовила рыбу. Какой-то парень утром принес, сказал что возвращает долг и просил извинить за то что так долго тянул.

Сойвин улыбнулся.

— А я уж думал этот вкусный запах мне мерещится. — Он хотел сказать спасибо, но взгляд девушки остановил его.

— Мне приготовила? — Спросил он.

— Просто приготовила, — ответила Тайвира.

— Ну, я имею в виду, ты не против, если я буду есть, то что ты приготовила?

— Перестань, — почти с отвращением произнесла она. — Ты мне вчера очень доходчиво объяснил кулаком в живот, кто я и кто ты. Какая тебе разница против я или нет?

Улыбка исчезла с лица Сойвина.

— Ты права, — проговорил он, — всякий в этом мире должен знать свое место.

Он встал из-за стола и начал расстегивать ремни, чтобы снять оружие. Девушка задумчиво наблюдала за ним. Она пыталась вызвать в себе искреннюю неприязнь к этому человеку, но её ненависть была слишком искусственной и неглубокой. Ей это не нравилось.

Когда он, освободившись от ремней и верхней одежды, собрался садиться за стол, она сухо проговорила:

— Может хоть руки сходишь помоешь. Смоешь чужую кровь заодно.

Он замер в полуприседе, посмотрел на нее и снова распрямился.

— Я сегодня еще никого не убил, — сказал он, глядя на нее сверху вниз.

Девушка посмотрела ему в глаза.

— Ну еще не вечер. Мало ли, появится кто на дороге, твой хозяин Хишен скажет тебе «ату» и побежишь убивать.

— Побегу, — согласился он.

Сойвину вдруг показалось странным, что эта девушка, несмотря на всю её заносчивость и глупость, не злила его. Откуда у него это спокойствие? Может быть потому что она для него слишком большая ценность? Нет-нет, конечно, не из-за той доли выкупа, которая ему причитается, а из-за того что она как солнечный зайчик в том угрюмом, мрачном мире, в котором он живет. Она молода, красива и она из той, другой жизни, не жизни воров и убийц. Как будто в его душном темном доме вдруг прорубили окно, куда тут же ворвался свежий, чистый воздух, полный света и ветра. Он словно дорожил каждым мгновением с ней и ему все равно что она говорит и думает.

Сойвин вышел из-за стола и направился к выходу.

— Неужели не противно? — Кинула она ему в спину.

Мужчина на миг замер, а потом продолжил идти.

Тайвира вдруг вспомнила, где она видела эмблему с эфеса мечей этого разбойника. Почти точно такая же, только на синем фоне, была на клинке её брата Ролби, служившего в военном королевском флоте. А эта была на зеленом, но совершенно ясно, что оба меча Сойвина были выкованы в государственных кузнях для какого-то армейского корпуса. И что это значит, спросила она себя. Этот разбойник либо убил двух королевских солдат, либо он сам некогда служил в агронской армии. И почему-то девушка склонялась именно к последнему.

56

— Солнце восходит на востоке, — наставительно говорил Талгаро, — потому что это великан Казурбу кидает громадные раскаленные шары в гигантского злого ящера Дувала, прячущегося в черной пустыне на западе.

Минлу возвела очи горе.

Сейчас она шла возле коня, которого, как выяснил лоя во время своих ночных блужданий с животным по лесу, звали Сейвастен — Северный Цвет, а Талгаро сидел в седле и спорил с ней что такое солнце и почему оно каждый день проходит над миром. Девушка не ехала верхом, чтобы дать немного отдохнуть коню, а кроме того, ей просто хотелось немного пройтись после долгой скачки.

Кит шел немного впереди, как обычно внимательно оглядывая окрестности. Минлу в очередной раз подметила за собой насколько она расслаблена и беспечна в присутствии металлического пса. Ей нравилось это ощущение, но она все же наказывала себе вернуться к своей прежнему осмотрительному и настороженному отношению к окружающему миру, ибо понимала что Кит не будет с ней вечно. Но делать этого не торопилась. Ей нравилось просто так шагать по утрамбованному грунту тракта, чувствовать на спине тепло солнечных лучей и болтать с лоя о разных пустяках.

— Сколько тебе раз повторять, Тал, это не солнце вращается вокруг Шатгаллы, а наш мир вращается вокруг солнца, — терпеливо произнесла девушка.

— О, неразумная дочь Востока! — Чуть ли не горестно воскликнул лоя.

Минлу повернула голову и вопросительно-иронично поглядела на него.

— Я могу так говорить, — поспешно сказал Талгаро, — я старше тебя в три раза.

— Что-то не чувствуется.

— Нет, серьезно, Минлу, как ты можешь верить в такую несусветную нелепицу?! Шатгалла значит круглая как яблоко и вращается вокруг солнца, которое тоже круглое как яблоко и к тому же, по твоим словам, во много раз больше нашего мира?

— А по-твоему великан Казурбу и ящер Дувал гораздо более логичное объяснение устройства мира?

— Это единственное объяснение, потому что так оно и есть, — категорично заявил лоя.

Девушка насмешливо фыркнула.

— И пожалуйста не гримасничай, — назидательно сказал лоя. — Ну посмотри сама, — он махнул рукой себе за спину, в сторону багрово-золотистого шара Яны, хотя Минлу и не могла видеть этого жеста, — ты что не веришь своим глазам, солнце такое маленькое по сравнению с нашим миром.

— Это потому что оно бесконечно далеко от нас.

— Если бы оно было так далеко, как бы мы интересно могли тогда наслаждаться его теплом и светом.

Минлу вздохнула.

— Ну а ты не видишь разве что солнце круглое? — Спросила она.

— Ну и что, это великая сила Казурбу сделала его таким. Он создает раскаленные шары, в каждый вкладывая частицу своего сердца. Однажды его сердце закончится и некому будет противостоять темному Дувалу.

— Хорошо. Твое покаянное путешествие заключается в том чтобы обойти мир по кругу, как бы ты интересно мог это сделать, если бы Шатгалла не была шаром?

— Не понимаю о чем