— Мы должны убираться отсюда, — сказал Спайви ужасным, визгливым голосом.

Это был голос умственного напряжения, длительных трудностей. Голос, который не должен принадлежать двадцатилетнему парню. Разум, который руководил этим, трескался по краям, разваливался на части.

— МЫ ДОЛЖНЫ УБИРАТЬСЯ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ ОТСЮДА!

— Хорошо, Спайви, — сказал Уорвик, стараясь звучать по-отечески и утешительно, хотя у него не было детей, и он никогда не держал на руках младенцев. — Успокойся. Здесь не из-за чего волноваться.

Прозвучала саркастическая усмешка Кэмерона.

— Пятьсот метров, — пробурчал Сандерсен, теперь больше машинным, чем человеческим голосом.

— Ну что, шкипер? — сказал Кэмерон. — Что мы будем делать? Мы собираемся просто, блядь, сидеть здесь, пока эта штука подбирается все ближе и ближе, или мы собираемся что-нибудь предпринять? Не знаю, как вы, но я точно не для того поступил на службу, чтобы стать горячим обедом.

Уорвик ничего не сказал. Он все еще тщетно цеплялся за мысль, что это не зверь, не инопланетный хищник, преследующий их. Но в глубине души он знал, что это не так. Он проработал в Агентстве двадцать лет. И если этот опыт не произвел на него никакого другого впечатления, то это был тот факт, что жизнь существует практически везде и при любых обстоятельствах. И жизнь выживает, поглощая другую жизнь.

— Ты здесь гребаный капитан, Уорвик! — закричал Кэмерон. — Дай нам команду! Сделайте что-нибудь, ради всего святого! ОНО ПРИБЛИЖАЕТСЯ И МЫ ДОЛЖНЫ УБИРАТЬСЯ ОТСЮДА!

— Заткнись, придурок, или, клянусь Богом, я скормлю тебя этой твари, — сказал Уорвик, проявляя столько эмоций, сколько никто никогда от него не видел.

Он, пригнувшись, подошел к снаряжению для выживания. Он достал ружье и синий пистолет с коротким тупым стволом. Пульсатор.

— Ты собираешься взорвать его, капитан? Ты собираешься взорвать его? — спросил Спайви.

— Двести метров, — пробормотал Сандерсен.

— Хорошо, давайте прогоним эту штуку отсюда, — сказал Уорвик.

Навес был расстегнут, весла убраны. У них был небольшой электрический подвесной мотор, но толку от него не было — стойки забивались в грязь, не пройдя и дюжины ярдов. Кэмерон и Спайви погрузили весла в воду и начали грести. Все прошло гораздо легче, чем можно было себе представить. Несмотря на то, что вода представляла собой полужидкую массу, засоренную гниющими органическими веществами, и сам ее состав позволял веслам легко держаться. Вместо того чтобы грести по трясине, они фактически проталкивали плот сквозь нее, прорезиненное дно легко скользило по водной поверхности.

— Семьдесят пять метров, — сказал Сандерсен. — Оно… оно меняет курс. Оно поворачивает по мере нашего движения. Оно ищет нас.

— Черт, — сказал Кэмерон, теперь гребя как сумасшедший, его дыхание вырывалось неровными вздохами, пот катился по лицу.

Уорвик вставил патрон в пульсатор и приготовился. Другой рукой он взялся за ружье. Планета была не совсем темной и не совсем светлой.

Тяжелый, сгущающийся туман делал ее мутной, почти стигийской. Сквозь облачную атмосферу проникало очень мало солнечного света, а тот, что проникал, задерживался туманом.

— Пятьдесят метров, — сказал Сандерсен. — Скоро должно появиться изображение.

И тут они услышали это. Xлюп, хлюп, хлюп. Ужасный хлюпающий звук, как будто слон продирается через болото. Уорвик стиснул зубы и попятился в направлении шума. Раздался ослепительный, желто-белый взрыв фосфора, и туман озарился жутким, икающим светом. Они услышали плеск и увидели, как что-то блестящее и мокрое, похожее на серый неопрен, скользнуло в воду.

— Боже мой, — сказал Сандерсен.

Они гребли с новым остервенением, но все было бесполезно. Сочащиеся воды были живыми: какое-то огромное, кошмарное тело двигалось вокруг и под ними, посылая во все стороны волнистые потоки.

— Ну же, ублюдок, — прорычал Уорвик. — Покажись.

Сандерсен сидел на корточках перед оптическим прицелом, его челюсть отвисла, по подбородку стекала струйка слюны. Кэмерон греб и греб, и теперь они начали вращаться по кругу, поскольку Спайви просто сдался. Он свернулся в клубок и хныкал.

— Трус! — завопил Кэмерон. — Гребаный маменькин сынок, чертов педик, ты нас всех убьешь, блядь!

В этот конкретный момент под ними произошло движение. Ужасное, слизистое извержение первобытной силы. Кто-то закричал. Голос молил Бога о пощаде.

Раздался колоссальный взрыв вязкой воды, и чудовище показалось. Оно поднялось из болотных глубин, словно ракета, — волна серой, дрожащей плоти в форме гигантского червя. Оно источало тучи розовой слизи, которая дождем сыпалась на него.

И так же быстро, как и появилось, оно нырнуло обратно, оставив после себя вонь падали и разлагающейся грязи. Водная гладь вздыбилась и покатилась по его следам.

Всех разбросало в разные стороны.

Уорвик даже не успел выстрелить.

Он взял себя в руки, когда это произошло снова, и попытался сделать точный выстрел, пока вокруг него барахтались тела, а голоса кричали, плакали и вопили. Оно снова выскочило из грязи, и на этот раз все хорошо рассмотрели его. Морда была безглазой и конической, пасть открывалась все шире и шире, как железнодорожный туннель.

Уорвик выкрикнул что-то нечленораздельное и выстрелил из импульсника. Горящий столб красного с шипящим визгом прорезал часть тела зверя, превращая плоть и черную кровь в едкий дым.

— Надо выбираться отсюда! — бездумно завопил Спайви. — Я должен выбраться отсюда! НАХУЙ ОТСЮДА!

Прежде чем кто-либо смог остановить его, он бросился за борт в черный, бурлящий океан. На одно безумное мгновение он выглядел совершенно нелепо, катаясь по грязи на спине, его ноги и руки бешено дрыгались. Он прорвался сквозь толщу воды и пошел ко дну. Через мгновение он вынырнул, отплевываясь, его лицо было черным от грязи.

Уорвик протянул к нему руку.

— Дай мне руку! Спайви! Руку!

Но на это не было времени.

Червь появился снова и, схватив Спайви, нырнул в бездну. Раздался еще один мощный всплеск, и оставшихся членов экипажа затопило гниющей грязью и сорняками. Наступила тишина. Может быть, секунд на десять — столько времени требуется человеческому разуму, чтобы переориентироваться на новую порцию ужасов. Примерно в двадцати ярдах от них Спайви вернулся, покачиваясь вверх-вниз, как будто что-то тянуло его снизу, его лицо было мертвым и желтым. Он в последний раз взмахнул рукой и обмяк.

Ниже его пояса не было ничего, кроме красного конфетти.

Чудовище снова поднялось над ними. Все и вся в нем было поднято в воздух, а затем погружено в колышущиеся миазмы. Оставшиеся члены экипажа поднялись, сдирая когтями сорняки и ил со своих лиц. Червь кружил вокруг них с огромной уидической скоростью, создавая водоворот, который вращал их. Через некоторое время оно снова исчезло в воде. Водоворот рассеялся, трое выживших остались на плаву.

— Может