— Откуда Вы такая? Вы что, не в курсе, что незнание законов не освобождает от их соблюдения?

Тут пришёл на помощь мне Дениска:

— Товарищ Потапов, не задерживайте тётю Олю, мы просто с собакой гуляли. Вот она и говорит, что жалко мужика, все соседи говорят, что он такой спортсмен выдающийся был, ну и красавец. Вот она и сказала, что забудут про него и никакой памяти не останется, может хоть какую-то заметку о нём выпустить, родных ведь у него нет. — Денис жалобно поглядел на Потапова.

— Ну, может и надо какую-то траурную заметку сделать, но надо было за разрешением ко мне зайти.

— Я даже не подумала, всё так спонтанно получилось.

Потапов грустно вздохнул, поскрёб затылок и сказал:

— Вы ведь у Таньки Тихоновой живёте?

— Да, у неё. — Ответила я, радуясь, что теперь буду знать её фамилию.

— Ладно, идите домой, если что-то понадобится от вас, я к вам приду.

Он повернулся и быстро зашагал к посёлку.

Глава 3.Шулмусские монеты

Мы с Дениской пошли не в сторону дома, а к одинокому дереву, хотя уже начало смеркаться. По дороге я позвонила Павлу и спросила, как здоровье Ларисы Николаевны. Он сказал, что уже подъезжает к Северному, и планирует забрать мать в город. Я засомневалась, что она с ним поедет.

— Посмотрим. — Ответил он мне — Я так и думал, что добром всё это не кончится. Что там произошло с этим Михаилом, скажите хоть в двух словах.

Я ему рассказала, что удалось узнать, и про тетрадку тоже. Он меня попросил:

— Ольга Ивановна, пожалуйста, дайте потом мне её прочитать. Я должен это знать.

Я ему пообещала. Мы дошли до дерева, походили вокруг него. Дениска ощупал кору, пошевелил землю вокруг него.

— Первый раз вижу, чтобы дерево было такое скрученное! — Удивился он — тётя Оля, а если вы его попробуете послушать? Может оно вам что-нибудь расскажет?

Я обхватила дерево обеими руками, прижалась к нему и закрыла глаза. Под руками дерево было тёплое, нагретое летним солнцем. У меня слегка закружилась голова, и я ясно почувствовала его боль. Я всем сердцем послала ему пожелание здоровья, представила, как оно распрямляется, и живительные соки струятся по нему от корней до самой последней веточки, до самого последнего листочка. Под моими пальцами с благодарностью затрепетало живое существо, которое хотело жить, хотело тянуться к солнцу и качать на своих ветках прилетающих к нему птиц. Я открыла глаза и увидела, как по коре вниз сбегают маленькие слезинки, дерево плакало. Но оно будет жить, теперь у него будут силы справиться с чёрным недугом.

— Тётя Оля, что дерево сказало тебе?

— Что человек был очень жесток к нему, и ему плохо. Но солнце вылечит его, а земля его напитает, и оно будет, как и раньше, каждый год ждать весну.

Налетел порыв ветра, все деревья в лесу разом зашумели, на небе откуда-то появилась большая тяжёлая туча и на нас упали первые капли дождя. Сразу стало темно. Мы с Дениской бегом побежали домой. Дождь нас настиг в тот момент, когда мы только пробежали складскую площадку. Бобик летел впереди нас. К тому времени, когда мы добежали до дома, на нас уже не было сухого места.

Только мы зашли домой, как в подъезде услышали шум и хлопанье дверей. Я выглянула в подъезд. Со второго этажа спускался по лестнице Павел. Он шёл один. Увидев, что я выглянула из дверей, он зашёл к нам.

— Что, Лариса Николаевна не поехала с тобой? — Спросила я его.

— Ни в какую не захотела ехать. В два голоса давай мне доказывать, что всё у них хорошо.

— Павел, успокойся. Я думаю, что эти переживания её не отпустят и в городе. И никакой врач ей не поможет. Сегодня не получилось, но завтра я обязательно навещу их и вызову на откровенный разговор. Все их проблемы решаются здесь, в Северном. Я обязательно постараюсь помочь им. Поезжай домой. Всё будет хорошо.

Он попрощался, а я подумала, что может и не все проблемы сразу решатся, но мы хотя бы начнём их распутывать.

Мы с Дениской поужинали, я постелила ему в маленькой комнате, а сама села на диван и раскрыла тетрадку, найденную у Миши Терентьева. В самых первых строчках было написано: «Если бы можно было отдать всю свою жизнь за один только день с Настей, я бы отдал, не думая. Настя, если тебе когда-нибудь попадёт в руки этот дневник, то знай, что за свои грехи я уже с лихвой расплатился. Прости меня, Настя. 01.01.2002 г» Значит, он начал свои записи тогда, когда вернулся из тюрьмы.

Следующие страницы я перечитала дважды. И долго сидела после этого, стараясь прийти в себя от такого поворота событий. Две первые страницы Миша вспоминал свою свадьбу, какая Настя была красивая, как их поздравляли, что им подарили, как неожиданно приехали его армейские друзья, прямо к столу. Потом его восторженное описание счастливых дней после свадьбы сменилось на более сдержанное описание их жизни. Судя по иногда вырывавшимся из-под его пера горьким фразам, Настя была девушкой крутого нрава. И она признавала только одно мнение — своё, других мнений просто не существовало. И вот, в один из таких непростых дней, Миша хлопнул дверью их семейного гнезда и пошёл подбродить по родному посёлку Северному, надеясь, что за это время его супруга немного остынет, и он сам тоже успокоится. Он пошёл к тем самым злополучным складам, рядом с которыми он впоследствии и закончил свои дни. А там, вся в слезах и расстроенных чувствах, сидела Лариса Кузьмина, свадьба которой отгремела буквально неделю назад. Лариса всегда засматривалась на красивого и статного Мишу, но он никого не видел, кроме своей красавицы Насти. А замуж выходить надо было, вот Лариса и выбрала спокойного и рассудительного одноклассника Витю Кузьмина. Но уже через неделю поняла, какую она ошибку совершила. Не просто жить с нелюбимым, а впереди долгая жизнь, и никто не знает, работает ли на самом деле пословица «стерпится — слюбится». Лариса расплакалась на плече у Миши. Потом его прорвало, он рассказал о своих семейных неурядицах. В общем, расстались они под утро, дав друг другу клятву, никогда и никому не рассказывать про прошедшую ночь. Так и забылось бы это, да только через некоторое время Настя ему сообщила счастливую весть, что они скоро будут родителями. А на следующий день ещё и Лариса подкараулила его