Одна проблема решена. Я набрала Сакатова:

— Здравствуй, Алексей Александрович! Хотела с тобой посоветоваться, у меня новостей целый ворох, не знаю даже с чего начать.

— Здравствуй, я тоже тебе собирался сейчас звонить. У меня к тебе разговор. Всё не просто. Впрочем, как всегда. Выкладывай, что там у тебя.

Я ему рассказала про горящее дерево, и про коробочку с мёртвой птицей, и про то, как меня закрыли на складе.

— Оказывается, у Ларисы Николаевны, Валентины и Терентьева Миши есть какое-то общее дело, и, судя по тому, что мне про Мишину жизнь рассказала Баба Маня, не очень оно весёлое. Сегодня пойду вечером в гости к Ларисе Николаевне, и попробую побольше выяснить. — Закончила я свой рассказ.

— Никуда сегодня не ходи, давай сначала встретимся и всё обсудим. Чтобы было тебе о чём с ними говорить. Ты завтра ведь в город едешь?

— Да, с утра на работу, а вечером могу к тебе подъехать.

— Да-да. Непременно жду тебя.

Я позвонила Илье, рассказала про свою неудачную разведку, и про то, что надо завтра съездить к Сакатову. Он пообещал свозить меня к нему, и напомнил, что со мной в Северный отправит Дениску, тот согласен и уже ждёт.

Остаток вечера я посветила Бобику. Поставила его в ванну, вымыла, ободрала репей, сколько смогла, с морды вычистила чёрные насохшие комья грязи. Хорошо, что хоть Наташка не додумалась по видеосвязи позвонить. Показала бы она мне тогда шелковистую шерсть!

Позвонил Павел, и я ему рассказала про то, что Лариса Николаевна с Валентиной встречались вечером с Михаилом Терентьевым.

— То, что мама знакома с дядей Мишей, это я знаю. И он иногда к нам заходил, когда папа уже от нас ушёл, и помогал то прибить что-нибудь, то разгрузить, то отремонтировать. Потом, когда я уже постарше стал, я и сам со всем этим справлялся, и он перестал к нам ходить. Не знаю, сейчас что они втроём обсуждают. Может и плащ его был, на вешалке который висел. Может, они и дружат до сих пор. Мне мама никогда про него ничего не говорила.

Спать мы легли с Бобиком рано, ещё не было и десяти часов. Я лежала и думала, брать мне с собой Бобика, чтобы в городе его оставить на целый день в Наташиной квартире, или оставить здесь. Уже засыпая, решила, что всё-таки его надо взять в город, а не то он покоя не даст соседям. Меня проклянут. Если уже и так не прокляли.

Утром я встала в шесть, сразу выгуляла Бобика, он так рано никогда не гулял, поэтому долго вспоминал, что ему надо делать. Мы с ним позавтракали и пошли на станцию. Кроме нас, там была только девушка, лет двадцати, с большой спортивной сумкой. В семь ноль две подошла электричка, мы зашли в вагон, в котором сидели с десяток невыспавшихся пассажиров, и электричка плавно тронулась в город. Из всех средств передвижения, самым любимым моим до сих пор остаётся электричка. Я люблю сидеть, покачиваясь в такт её железным колесам, слушать их мерный успокаивающий стук, и смотреть на пробегающие за окном леса, поля, сады, мосты. Это как фильм смотришь, только лучше, никогда ничего не повторяется. На перроне нас встречал Павел. Он отвёз меня домой к Наташе, по дороге я ему рассказала про свои приключения. Я оставила дома Бобика и пошла открывать аптеку. На улице, в отличие от пустой пятницы, меня уже ждали два клиента.

День прошёл относительно спокойно, под вечер ко мне приехал мой племянник, Дениска, и я ввела его в курс дела. Он радостно потирал руки:

— Тётя Оля, как классно! Мы опять будет с демонами сражаться! Я уже по этому соскучился. Как я хочу быстрее ведьму увидеть!

К закрытию аптеки, подъехал Илья и остался ждать нас в машине. Потом мы, заехав за Бобиком, все вместе поехали к Сакатову. Дома была его мама, благообразная старушка в кружевном белоснежном воротничке на строгой кофте. Бывшая учительница русского языка и литературы. Она открыла нам дверь, чопорно поздоровалась, мы ей все представились, и только после этого она назвала торжественно своё имя:

— Лидия Афанасьевна Сакатова. Прошу проходить, вас уже ждёт мой сын.

Алексей Александрович сидел за старинным письменным столом в просторным кабинете, заставленном шкафами с книгами. Он радостно заулыбался нам, встал, с чувством пожал руки Илье и Дениске, меня поцеловал в щёку. Мы сели на мягкий плюшевый диван и Лидия Афанасьевна нам принесла чай в тонких фарфоровых кружках.

— Я и не думал, что такое, на первый взгляд, простое дело, может обернуться чуть ли не катастрофой, можно сказать, вселенского масштаба! — как всегда, издалека, с пафосом, начал он — А когда ты мне сказала, Оля, про горящее дерево и про закопанную мёртвую плицу, у меня начали потихоньку складываться пазлы в голове. Из глубины самых тёмных веков начинается эта история. Слушайте. В тринадцатом веке славянами был заложен старинный русский город Можайск. На этом месте уже жил древний самобытный народ, который называл себя мари. Славяне, а это были вятичи, пришли мирно, соседство было выгодно всем, мари тоже миролюбивый народ, поэтому никакого опустошительного нашествия не было, но и ассимиляции с местным народом тоже не происходило. Мари жили отдельно, своей общиной, только торговать приходили в базарные дни. Город строился, население росло. У вятичей был обычай, покойников своих сжигать, и под курганами хоронить. Если хоронили воина, то вместе с останками складывали его оружие. А оружие у вятичей было знатное! По всей Московии и за её пределами славилось, большие деньги за него давали. Так вот, кто-то начал разорять курганы. Первыми это заметили крестьяне из ближайших деревень. Видят они, что на курганах стали появляться свежие следы раскопок. И вот однажды умер основатель Можайска, его первый воевода, имени его, к сожалению, не сохранилось в летописях, и с ним в курган положили, кроме оружия, ещё и богатую серебряную кольчугу с золотым гербом. Немного погодя, увидели крестьяне, что подкопан курган. Прибежали к новому воеводе, рассказали об этом. Воевода, недолго думая, сразу собрал отряд и поехал на курган. И точно, когда они откопали могилу, она была пуста, только кости одни сожженные. Разгневался воевода, расследовать начал дело. И привели следы в поселение мари. Но на них воевода даже не думал, не такие они, не воры. Мари ему рассказали, что приезжали с севера пять всадников, а с ними старик древний, и старик этот хорошо знает язык