Где-то через час, отойдя подальше от стаи, я стала звать Севера. Негромко, но если он здесь, то обязательно услышит и придёт. К концу второго часа лица проводников выражали всё, что они думают по поводу моего сольного концерта под названием "Север" и его разнообразного репертуара.

Барс развалился у ног Веромира, который чертил на снегу рисунки, и легонько постукивал хвостом, выражая всем своим кошачьим существом бессмысленность моей затеи. Адриан всё ещё терпеливо молчал, однако с каждым часом приближающейся темноты его брови всё больше хмурились. Но, когда ранние сумерки стали набрасывать своё покрывало на землю, я услышала ответный вой, который был так хорошо мне знаком. И, не сдерживая счастливой улыбки, бросилась, утопая по колено в снегу, навстречу серой молнии, несущейся ко мне. Мы сшиблись с бешеной скоростью: волк опрокинул меня навзничь и стал, жалобно поскуливая, облизывать лицо, а я, кажется, просто плакала, уткнувшись в пушистую серую шерсть.

— Значит, с тобой всё в порядке, и у тебя появилась новая семья. Как же я за тебя рада! Ты даже не представляешь, как сильно я испугалась, потерев тебя в снежном буране. Старая волчица может гордиться нами, да, Север?

Волк согласно лизнул в щёку. Я просидела рядом с серым около двух часов, пока тьма окончательно не залила землю.

— Я вернусь, — пообещала, поцеловав лобастую морду, и пошла к утомлённым ожиданием проводникам.

Наверное, я так счастливо улыбалась, что никто не укорил меня за столь весомую задержку во времени. Вскоре нам придёться расстаться. Но это потом. А сейчас, впервые за долгое время в моей душе разливалось тепло спокойствия и умиротворения. К крепости я буквально парила на крыльях, напевая про себя южную мелодию.

Глава 16

После нападения на меня, совершённом во время пребывания стража в крепости, дисциплина была ужесточена, так как произошедшее подрывало авторитет начальника гарнизона, а также его компетентность. Больше из воинов со мной никто даже заговорить не пытался, только Адриан, словно лучик солнца, был всегда рядом, хотя его дежурства становились всё более частыми и продолжительными.

По ночам привыкшие ко мне кисы совсем обнаглели: они облепляли плотным комком меха, заставляя мучиться от жара их тела, ну и от шерсти, иногда щекотавшей нос и забивавшейся в рот. Уже пару дней одна из кисок странно себя вела, постоянно вздыхала и шумно переворачивалась с боку на бок, а на следующую ночь она разродилась тремя очаровательными котятами, которые по размеру напоминали взрослого Севера. Куда смотрел её хозяин ума не приложу, но роды начались под утро и проходили очень тяжело. Я всю ночь промаялась с разродившейся кисой и только под утро, когда все трое котяток наконец-то появились на свет, попыталась уснуть. Но не тут то было, орали маленькие барсы безумно громко, а один так вообще втихаря отполз от мамы и прилип ко мне.

— Ползи обратно.

Недовольно отпихнула его, направляя в сторону кошки, но вместо благодарности за помощь маленький котёнок впился крохотными зубками в руку так сильно, что из неё непрерывным ручейком потекла кровь. Взвыла я не хуже новорождённых котят; мама киса сграбастала мелкого хищника в зубы и отнесла от греха подальше, то есть от меня. Потому что укус оказался на удивление болезненным и неудачным: котёнок прокусил вену на руке, а у меня даже не было того, чем можно было бы остановить кровь.

Адриан на дежурстве, да и он меня особо не выручит. Нужно искать этого мейстера, а где?  Глубокая ночь на дворе как никак. Зажав рукой рану, я, лихорадочно соображая, быстро побежала туда, где мне уже один раз оказали помощь. Не из-за добросердечности своей душевной, правда. Но это точно меня не особо волновало.

Страж открыл дверь в одних штанах. С его длинных волос ручьём стекала вода, а тело блестело от влаги — наверное, случайно нарушила раннее купание. Взгляд невольно пробежался по обнажённому мускулистому торсу и замер, приковавшись к небольшому защитному амулету, висевшему на шее Змееглаза. От дальнейшего изучения отвлёк стук капель об пол и бесстрастное выражение лица василиска. Чего доброго, ещё дверь перед носом захлопнет. Опомнившись, подняла глаза на стража.

— А я вот руку поранила.

И вместо приветствия вытянула вперёд покусанную ладонь, с которой щедро лилась кровь. Меня не прогнали, не нашипели, только забинтовали руку так крепко, что шипела сквозь зубы уже я. Похоже страж уже пожалел о том, что помог мне один раз.

— Кто тебя так?

Вздохнув, рассказала Змееглазу о маленьком счастье, которое вместо маминого молока пожелало свежего мяса, причём именно моего.

— И они мешают спать, — закончила, уже зевая.

— Укусы снежных котов проходят медленно и достаточно болезненны, придётся терпеть. Шрам тоже останется, почти незаметный.

Не беда, потерплю. Безразлично повела плечами и принюхалась. Только сейчас обратила внимание, что на столе стоит весьма плотный ранний завтрак, а может быть, и вчерашний ужин, который выглядел очень аппетитно. Заметив, что я его совершенно не слушаю, Змееглаз придвинул ко мне блюдо.

— Ешь, если хочешь.

Что-то подозрительно щедрый. Недоверчиво принюхавшись, начала осторожно поглощать кусок мяса, запивая всё тем же целебным вином. Кажется, такими темпами кто-то сопьётся. Да, кормили высокопоставленного гостя в разы лучше, чем солдат. Откинула выбившуюся прядь со лба и устало нахмурилась. Похоже, потеряла много крови. В глазах немного двоилось. И вместо одного расчётливого Змееглаза передо мной стояло двое. Нет, это уже явно перебор. Закрыв глаза постаралась избавиться от неприятного видения и, подтянув под себя ноги, сладко зевнула, откинувшись в глубокое кресло.

Проснулась от того, что яркий луч солнца настойчиво пытался ослепить меня. Судя по всему, прошло не больше двух часов. Комната стража была пуста, стол чист, а на полу валялся тонкий плед, которым, видимо, меня пытались накрыть, но я его моментально сбросила.

Странная какая-то традиция у нас зарождается, даже неприятно становится. В конце концов, этот жуткий мужчина терпит моё присутствие только потому, что его начальство требует доставить свидетеля в департамент для допроса. А как известно, допросить мертвеца гораздо сложнее. Хотя знала я это только со слов Марьяны. В Олений Лог гости приходили редко, уж больно не любили их там. Да и что мог забыть чёрный маг в такой глуши? Поэтому в душе стало медленно зарождаться сомнение. А что если призванный дух окажется более покладистым собеседником? Вздрогнула, пытаясь прогнать дурные мысли прочь. Не следует злоупотреблять гостеприимством стража. Он жестокий и злой — повторяла про себя, стараясь не верить в существовании светлых