Шрифт:
Закладка:
– Ну-у, не знаю… – протянул я , хотя, с чего бы мне было ломаться? Ведь карты, по всему, ложились наилучшим для меня образом: подходящий вариант «убивания» вечера без приложения особенных усилий, можно сказать, сам шел мне в руки.
– Да не ломайся ты, Сапрыкин! – спасибо Сереге, он знал меня, как себя. – Небось, как всегда, маешься от лени и безделья. Поехали, говорят тебе!
На всякий случай я все же выразил опасение, не стану ли я третьим лишним и всякое такое…
– Не переживай, – успокоил меня Серега, – мы с Людкой просто старые друзья. Я ее сто лет знаю. Вот увидишь, она тебе понравится!
– Но ты ее хотя бы предупреди, что будешь не один…
–Уже, – заржал конем Серега, – она жаждет познакомиться с живым классиком. – И тут же взял свои слова обратно. – Да пошутил я, пошутил. Я только сказал, что ты тоже мой старый друг. Работаешь в разных журналах… Клянусь, если ты не желаешь быть знаменитым, я буду нем, как рыба!
– Ладно, уговорил, – сдался я, – только мне нужно сначала в зоомагазин зайти. Поводок купить.
– Это еще зачем? – дико удивился Серега.
– Потом скажу, – пообещал я заинтригованному Сереге и свистнул собачонке. Та повиновалась молниеносно, к чему я стал незаметно для себя привыкать, забыв, что это очень опасная штука.
… Я и в самом деле купил ей поводок по дороге в метро. Причем довольно долго его выбирал и расспрашивал, какой лучше, у молоденькой продавщицы, живо напомнившей мне Айгуль из супермаркета, которая к тому же оказалась такой нереально отзывчивой, что я, изголодавшийся по общению, едва не утопил ее в словах. В итоге магазин я покинул с хорошим настроением и средним по цене поводком. Возникшего во мне приятного расположения не испортил даже Серега, устроивший из-за небольшого опоздания чуть ли не истерику.
– Знакомься, это Людмила, – покончив с упреками, Серега скупо представил мне свою спутницу, которую я, честно говоря, сразу не очень-то разглядел.
Заметил только, что она среднего роста, в светлой куртке, схваченной у ворота синим шарфом, и юбке, а юбка в наши дни, когда все женщины поголовно щеголяют в брюках, наверняка, что-нибудь да значит. По крайней мере, ноги у нее, как минимум, должны быть не кривые. Правда, возможность оценить их в полной мере представилась мне позже, а до тех пор пришлось довольствоваться ее локтем, за который я ее поддерживал по причине гололедицы, и коротким немного напряженных хохотком, который она издавала всякий раз, когда мы рисковали грохнуться одновременно. Топавший сам по себе Серега тем временем крыл почем зря экономящие на уборке улиц местные власти и внимательно пялился себе под ноги.
Таким порядком мы преодолели два квартала, потом свернули в какой-то переулок, из него – в другой и, наконец, очутились перед довольно скудно освещенным заведением, помещавшимся на первом этаже панельной девятиэтажки, название которого опять же от меня ускользнуло по причине сосредоточенности на Людмилином локте. Впрочем, вряд ли оно имело сколько-нибудь принципиальное значение, судя по непритязательному внутреннему убранству, открывшемуся нам через минуту: опять же скудно освещенному небольшому зальчику с несколькими столиками, за которыми сидели редкие согбенные фигуры.
Будучи завсегдатаем, Серега сразу же принял командование парадом на себя, быстро пересек зальчик и зарулил в небольшой отсек, отгороженный деревянными дверцами в стиле ковбойских салунов, таких, какими они запали мне в душу в раннем детстве усилиями неутомимых мастеров киностудии Дефа.
Серега быстро стащил с себя пальто, после чего на нем обнаружился не только костюм, но еще и галстук, а на мое гнусное хмыканье серьезно заметил, что так теплее. Мне же выпал случай поухаживать за нашей спутницей – помочь ей снять куртку и повесить ее на крючок – а заодно скользнуть взглядом по Людмилиным статям.
Кстати, вблизи она была совершенно обыкновенная. Такие пачками ходят по улицам, сидят в офисах или с отрешенным видом толкают перед собой тележки с продуктами в больших и гулких, как вокзалы, супермаркетах. Каштановые волосы, простое славянское лицо, светло-карие глаза, ничего притягивающего и ничего отталкивающего. Что касается ее ног, то они быстро скрылись под столом, оставив меня в догадках относительно их стройности.
Впрочем, не могу сказать, чтобы этот вопрос уж очень сильно меня занимал, особенно после того, как мы заказали бутылку водки и большую пиццу на всех. Словом все было хорошо, пока не начались традиционные для Сереги окололитературные разговоры, на которые я был совершенно не настроен. Счастье, нежданно подаренное мне Кириллом из издательства, уже благополучно улетучилось (подумать только, его и хватило всего-то на пару дней!), а на смену ему пришло тягучее осознание бесконечной собственной зряшности, тяжело поднимающееся из подернутых тиной глубин моего муторного «я».
Кстати, надо бы подумать на досуге, как это бывает: ты чего-то ждешь до одурения, а потом, когда это что-то, наконец, происходит, тебе уже, вроде, и не надо. Как будто у тебя всего один режим – «ожидания», точнее даже «томительного ожидания», ни на что другое, включая радость и душевный подъем, ты не запрограммирован. А, может, это мои небесные кураторы по своему обыкновению напортачили? Старый брюзга, молодой лентяй и средний – добряк-флегматик? Может, это их слишком ненадолго хватило, когда главный массовик-затейник отеческим пинком напомнил им о моем существовании? Или как раз он силу пинка не рассчитал?
В общем, как бы там ни было, а существование мое, по моим же внутренним ощущениям, все такое же жалкое, несмотря на договор с издательством «Дор» и зримо маячащий на горизонте гонорар. Нет, пожалуй, еще более жалкое. Потому что раньше я только собственные надежды не оправдывал, ну еще, может, материны и Алкины, а теперь, выходит дело, и Кирилловы. Он-то рассчитывает получить от меня новый вариант романа, так сказать, исправленный и дополненный, а я ни на что такое просто не способен.
… А Серега с Людкой – убить их мало! – все о том же, о чем я и слышать не желаю…
– Ты читал? – Серега назвал фамилию модного и, что самое обидное, действительно талантливого и молодого (обидно вдвойне!) автора, и с чувством щелкнул языком. – Отлично пишет, мерзавец! Кстати, у него недавно новая книжка вышла, надо будет купить.
– Да так, просмотрел, – вяло молвил я и плеснул в рот водки.
Я ведь давно уже ничего не читаю. Особенно нашумевшего. Полистаю, с тихим злорадством отмечу слабые места, и, заключив для себя, что «как это сделано» мне слишком понятно,
