Алексей не подал виду, что прочесть мире было негде, а охотники Нелидовых с Тигриным Змеем дел не имели.

Но всё равно не помогло. Батур с прежней упрямостью возразил:

— Я не доверяю записям. А ваши люди… — тут он прервался, едва не сказав лишнее. Но исправился: — Нашим булчутам я доверяю больше.

Булчуты — это охотники по-кхазарски. И, судя по всему, за полторы тысячи лет они забыли, как сражаться чагетерами, потому что способ их оказался чрезвычайно и напрасно рискованным.

Бар-Могой имел звериную сущность и сущность змия. Обе представляли свою опасность, и подходы наши отличались в том, что кхазары Батура искали слабость в тигриной части демона. Я же предпочитал бить по змеиной.

На первый взгляд, это мой вариант мог показаться безрассудным. Змей считался куда опаснее зверя. Это чешуя, это пламя, это крылья и проворность, противостоять которым очень сложно.

Но не сейчас.

Не на земле.

Бар-Могой был опасен в воздухе именно благодаря своей змеиной сущности. Но, если не дать ему оторваться от земли, именно она позволяла одолеть его.

Послать бы ко всем демонам этих кхазар!

Очень хотелось это сделать, однако Тигриный Змей расправится с этими бедолагами и начнёт преследовать нас. Демоны очень не любят, когда их будят среди ночи стрелой в глаз или копьём под лопатку.

Ну, такому и люди бы не обрадовались, конечно.

Поэтому пришлось немного уступить кхазарину.

А заодно преподать ему жестокий урок, который рано или поздно настигает любого предводителя.

Быть может, оно и хорошо, что Батур получит его рано. Цена окажется куда меньше.

Если ему не придётся заплатить собственной жизнью, конечно же.

━─━────༺༻────━─━

— Держись рядом, — предупредил я Алексея. — Когда крикну, забудь про кхазар и беги ко мне со всех ног. Понял?

Алексей молча кивнул.

Раненых мы оставили у подножия холма вдалеке от скалы. Там же пришлось оставить и лошадей, потому что зверей демон мог учуять куда быстрее.

Поэтому добираться до логова пришлось на своих двоих, стремительным броском, чтобы ветер не успел сменить направление.

Затем мы разделились по двое и полезли наверх с трёх сторон.

Батур определил меня к себе в пару. Разумное решение — потенциального соперника лучше держать поближе к себе.

Но на соревновательном моменте разумность кхазарина заканчивалась.

Взбираться было непросто. Крутой отвес имел острые выступы, за которые приходилось держаться предельно осторожно. И местами порос мхом, плохо различимым в темноте, а потому грозящим оказаться под сапогом, из-за чего можно было соскользнуть.

Но добрались без приключений, даже почти одновременно с остальными.

И наконец-то увидели его.

Бар-Могой. Тигриный Змей.

Это был настолько же прекрасный демон, несколько он был ужасен.

Огромная тигриная морда грозно спалилась, обнажая длинные клыки. Короткая грива из тёмной жёсткой шерсти плавно переходила в чешую на хребте, откуда по позвоночнику торчали костяные выступы, тянущиеся до самого кончика хвоста. А со спины торчали сложенные перепончатые крылья, из-под которых виднелись мощные лапы.

Послышался тихий звук натянутой тетивы.

Звук роковой ошибки.

Нам с Алексеем тоже выдали луки и стрелы. До кхазар обоим было далеко, но с такого расстояния даже мы не промажем.

Батур велел целиться в тигриную голову, не защищённую змеиной чешуёй. Желательно в глаза и в пасть, когда демон её раскроет. А он обязательно это сделает.

Короткий миг, чтобы сделать вдох…

Выдох.

Со звоном и шипением духовной силы, заключённой в наконечниках, стрелы разом полетели в Бар-Могоя.

За ними тут же последовал второй залп.

А к третьему по степи разлетелся разъярённый рёв демона.

Батур выругался и выпустил следующую стрелу, целясь в глотку.

Попасть-то попал. Кто-то даже царапнул демона по веку. И всё это вызвало у него лютый гнев, который вот-вот обернётся…

— Алексей, сейчас!

Я рванул прямо на чудовище, ловя в спину удивлённо-возмущённый возглас Батура.

Со стороны мой поступок выглядел безумием. Но на самом деле безумцами были кхазары.

Попал потому, что не старались подойти к Бар-Могою как можно ближе пока он…

Алое пламя вырвалось из пасти демона, осветив логово, словно сейчас стоял день.

Он поднялся на задние лапы со всё ещё сложенными крыльями и обдал пламенем выступы, за которыми прятались кхазары.

Сразу же донеслись вопли боли. Кого-то только что спалили заживо.

Но это был не Батур. Его ругательства перекрикивали шипение огня, а стрелы продолжали разить цели.

Эх, его бы меткость, да в нужную сторону…

Мы же с Алексеем к тому времени оказались прямо возле демона. Алексею, правда, такая позиция совершенно не нравилась, но эмоции он приберёг на потом и вместе со мной накинулся на чудовище.

Точнее — на его крылья.

Крылья, делающие Бар-Могоя грозным противником в небе, были его же слабостью на земле.

Сами по себе они состояли из крепкой упругой перепонки, способной выдержать даже копейный удар. И уж тем более отбросить стрелу.

Но скелет, на который они натягивались, имел множество суставов. А вот их уже рогатина отлично рубила и ломала.

Чем мы с Алексеем и занялись с полной отдачей.

Демон истошно зарычал, рухнул на все четыре лапы и принялся гоняться за нами, бритвенно острыми когтями и клацая пастью.

Пламенем плеваться перестал. Не потому что горючее закончилось — просто огненное дыхание поражало цели только на определённом расстоянии, а вблизи могло подпалить шкуру самого чудища.

Выжившие кхазары — то есть Батур и Захиас — вдруг осознали важность записанных буквами на бумаге знаний, а также убедились в осведомлённости варгийских охотников. И ринулись к нам, сражаться с чагетером в ближнем бою.

Но даже вчетвером пришлось попотеть. Если бы сразу действовали по моему указу, демон успел бы разве что пикнуть. Может, даже удивился перед тем как отправиться за Кромку. Это было бы даже милосердное убийство, честно говоря.

Но теперь он рвал и метал. И рвался и метался под нашими клинками.

Даже умудрился переломить древком моего копья, и пришлось обнажить меч. Батур, когда закончились стрелы, тоже сверкну изогнутым клинком, и вдвоём мы ринулись добивать Бар-Могоя.

Всё-таки в одном кхазарин был прав — решающий удар должен нанести он. Иначе не останется следа демонической духовной силы в его Источнике. И даже сердце в качестве доказательства доблести не сойдёт.

Пока Алексей с Захиасом отвлекали чудище, я взобрался по его спине, отбиваясь от взмахов длинного заострённого хвоста, а Батур уже занял самую опасную позицию — прямо перед мордой чагетера.

Я всадил клинок в толстую, покрытую жёсткой шерстью шею. Бар-Могой поднялся на дыбы,