«Ледяной защиты» он знает, а о второй я не стал его просвещать — возможно, паранойя, но я не хочу, чтобы лет через десять меня вычислили, пришли к моим знакомым задать вопросы о моих возможностях, и травник все сообщил. По той же причине я довольно поверхностно описал навык кражи памяти.

— Да, есть кое-что. Я могу становиться сильнее за счет других, но не хочу применять этот дар на людях. Мне кажется, это неправильно. Я сделаю это только в крайнем случае, если не останется другого выбора.

Травник внимательно посмотрел на меня:

— Ты уже делал это, верно?

— Всего раз. Я использовал этот талант на скелете, а потом мне пришлось долго разбираться со своими мыслями и эмоциями. Боюсь, что если я буду делать это, меня похоронит под чужими желаниями.

— Но ты стал сильнее, умелее?

— Да.

— И сколько ты справлялся с желаниями: месяц, неделю?

— Около суток.

— Тогда ты дурью маешься, парень. Ходи по горе в поисках Цзянши и задействуй свой дар по максимуму. Тебе выпал шанс стать сильнее, так используй его. Негодяи, преступники, желающие тебя убить — расти на них. Я не сторонник насилия, я считаю, что уважение можно заслужить поступками, и стараться не решать силой то, что можно решить иначе. Но с твоим даром, который стал частью тебя, ты ведешь себя как обоерукий мечник, который решает драться «честно» с другими и связывает себе руку.

— Во-первых, дар несет с собой чужие эмоции…

— Которые ты можешь удалить за час.

— … а во-вторых, что если я начну злоупотреблять этим заклинанием?

— Так не злоупотребляй им. У меня есть меч, я умею им пользоваться, но я не проверяю его остроту на крестьянах.

Слова травника показались правильными. Если я не желаю использовать свои силы на людях, то цзянши, мононокэ и обычные духи — далеко не люди.

Если все негативные эффекты заклинания можно убрать за час, то стоит его использовать, если вдруг встречусь с тварями. Специально охотиться не буду, потому что и в горах и в лесу хватает духовных зверей, которые разорвут меня, и ничего я им не противопоставлю. Но при случае против одинокого скелета можно будет задействовать навык. К тому же он стал на единичку выше. Меньше шансов, что меня снова похоронит под образами, не давая осмыслить, какой вариант выбрать. Хотя ментальное давление тоже стоит учитывать.

— Я подумаю.

Глава 6

Я толкнул тяжелую дверь гостевого дома. Та открылась без скрипа: за дверьми тут точно ухаживали.

Внутри вкусно пахло выпечкой, печным дымом и жареным мясом. Я прошел от двери и до стола регистрации, за которым сидела хозяйка — худая, с усталым лицом и глазами, в которых читалась смесь раздражения и безразличия. Она лениво отгоняла соломинкой жука от пухлого журнала, сшитого дратвой, и даже не подняла голову, когда я вошел.

— Простите, — начал я, стараясь говорить вежливее. — Мне нужен практик по имени Гус. Не подскажете, где его комната?

Женщина лениво подняла взгляд, словно я отвлек ее от чего-то важного. Фыркнула.

— Комната под лестницей, — кивнула она куда-то в сторону темного угла. — Но сомневаюсь, что он захочет вас видеть. Он… не в лучшем состоянии.

Я поблагодарил ее коротким кивком и направился к лестнице.

Под ступенями действительно была дверь — обшарпанная, с облупившейся краской и отпечатками обуви, словно дверь пинали подошвой.

Я постучал. Ответа не последовало. Постучал еще раз — громче.

— Я не хочу есть! Принеси через час! — раздался хриплый голос из-за двери. Голос не был похож на Гуса и звучал замученно, будто его обладатель не спал несколько дней.

Я не отступил и постучал снова, еще настойчивее.

— П-шли прочь!

Через несколько секунд дверь резко распахнулась, едва не задев меня по носу, и передо мной предстал Гус.

Вид у практика был, мягко говоря, жалкий. Грязные волосы свисали прядями на лицо, глаза были красными и мутными, а запах… Не запах — вонь. Из комнаты несло перегаром, застарелым потом и чем-то кислым, будто Гуса мариновали в комнате несколько дней подряд.

Я невольно поморщился.

— Ты не разносчица, — пробормотал он, глядя на меня с разочарованием.

— А ты не похож на мастера школы Небесного Гнева, — ответил я спокойно. — И тем не менее. Гус, я пришел к тебе, потому что ты единственный практик ближнего боя, которого я знаю. Не буду ходить вокруг да около, спрошу сразу: ты можешь потренировать меня бою с шестом?

Он фыркнул, навалившись на дверной косяк.

— Мог бы, если бы захотел.

— Тогда покажи несколько приемов. У меня есть серебро, и я готов заплатить.

На мгновение в его глазах промелькнул интерес, но тут же угас. Гус покачал головой и оперся на косяк двери.

— Деньги… Ха. Какой в этом смысл? Я потерял брата в горах, Китт. Ничто больше не имеет значения… Ничего… Я ничего не хочу.

Его голос дрогнул. Гус отвернулся, потянул на себя дверную ручку, однако я мягко придержал дверь, готовясь отпрыгнуть, если практик решит потягаться со мной в силе.

— Я не знаю, каково это — потерять брата, — сказал я четко, пытаясь поймать взгляд мечника. — Но я знаю одно: он бы точно не обрадовался, увидев тебя таким.

Гус дернул плечом и махнул рукой, как будто отгонял назойливую муху.

— Плевать… Он мертв. Мой брат мертв, и это… Ты не поймешь.

Его голос был полон горечи и усталости. Я нахмурился, но не стал давить на него. Вместо этого отпустил дверь, пожал плечами и сказал:

— Тогда сделай это ради денег на выпивку. Твои наверняка рано или поздно закончатся, а я предлагаю серебряный за день занятий. Тебе ведь нужно на что-то есть, пить и снимать комнату, чтобы и дальше продолжать корить себя?

Гус замер на мгновение, обдумывая мои слова. Потом тяжело вздохнул и провел рукой по лицу.

— Ладно… Дай мне время привести себя в порядок. Пока можешь посидеть на заднем дворе — там есть отличная площадка для трень… тре-ни-ро-вок.

Я кивнул и отошел от двери. В запасе были еще аргументы, но приводить их и жужжать над ухом Гуса назойливой мухой не потребовалось.

На заднем дворе гостевого дома было тихо и пусто. Я сел на низкую скамейку у стены и стал ждать.

Прошло около получаса, прежде