виноград. Налегать на еду не собирался — завтрак ещё впереди — но до тренировки подкрепиться стоит. Их всех ждёт непростой соперник. Соперница… Одна конкретная и наглая. — Змея снилась. Прямо здесь, в моём кубке. Укусила меня, зараза. Бредятина в общем. Ни линялого хвоста не понял.

Орфей задумчиво постучал пальцем по гладкому подбородку.

— Н-да, загадка… А таблетки?

— Не помогают, — мрачно подтвердил Далеон и осушил кубок до дня. Поморщился, но вино проглотил, потянулся за добавкой.

— Эй-ей! — всполошился друг и отодвинул от принца графин. — Не налегай с утра пораньше. Тренировка впереди.

Далеон криво усмехнулся.

— Потому и налегаю. На будущее.

— Горе ещё не случилось, а ты уже его заливаешь, — укоризненно покачал головой друг и отвернулся к окну.

Они помолчали, каждый думал о своём. Тихо стучала по тарелке с зеленью вилка. Вдруг, Орфей весь подобрался, улыбнулся, всё также глядя наружу, и выдал каким-то заговорщицким шёпотом:

— Смотри, Люция уже вышла!

И правда. Она быстро шла по протоптанной тропинке к конюшням.

Стройная, гибкая словно хлыст и неуловимо напряжённая, будто готова отражать атаку в любой момент. Чёрные волны волос, забранных в высокий хвост, струились по ветру. Выгоревшая коротковатая зелёная туника, узкие брюки, туго затянутый пояс — всё подчёркивало осиную талию, округлые бёдра, тяжёлую грудь.

Женственность, которой лишены террианки.

Далеон тяжело сглотнул.

Люц не похожа на них. Круглые уши, тупые ногти, кожа с налётом загара и мягкое тело. И в то же время их с Далеоном можно спутать с братом и сестрой. Типаж один, пусть детали разны.

И это неимоверно бесит! Чтоб он, принц терринов, походил на какую-то смертную выскочку… У-у-у!

Когда Люц только появилась в замке и по милости Магнуса начала обучаться с детьми-джентри пошли слухи, что она его незаконнорожденная дочь, заделанная во время войны. И Ванитас не афиширует это, потому что плоды смешанных с людьми браков у терринов не в чести.

Но теория быстро увяла — Люц слишком взрослая, да ещё и типичная смертная на внешность. В ней ничего от террина или полукровки. Ни звериных черт, ни совершенной красоты, ни острых ушей, ни магии.

По крайней мере, Далеон не видел, чтоб она колдовала. А критических ситуаций, когда сила вырывается неосознанно, в виде защитного рефлекса, он предоставил ей кучу. И ни разу — НИ РАЗУ — Люция не проявила способностей к магии.

Смертная. Жалкая, гадкая смертная.

С жизнью короткой как у бабочки-однодневки.

Неожиданное расположение Императора к Люции сплетники объясняли по-всякому. Политикой: он хочет в очередной раз показать свою благосклонность к людям. Благодарностью: няня принцев — Изабелла, верной службой снискала для приёмной дочери хорошее отношение.

А может… Магнус просто растит себе новую наложницу?

Далеон скрипнул зубами и вгляделся под ноги спешащей Люц. Нахмурил брови, став мрачнее тучи, обратился к внутреннему источнику.

Энергия забурлила вокруг него невидимым потоком и хлынула вперёд, Орфей подался к окну, желая узреть задумку вассала. И узрел.

Почва под сапогом Люции внезапно сдвинулась вверх, образовав кочку, и девушка споткнулась. Полетела вперёд и упала на четвереньки. Тряхнула головой и, судя по злому шевелению губ, смачно ругнулась на исконно орочем.

— Вот так, — нахально ухмыльнулся принц. — Эта поза ей отлично подходит.

Девушка встала, отряхнула колени и ладони, огляделась и безошибочно нашла виновника беды в окне его покоев. Нахмурила тёмные бровки, поджала пухлые губки и презрительно сплюнула.

Улыбка Далеона стала шире. Люц бросила беззвучное проклятие и ушла.

— Леон, — выдохнул Орфей и неодобрительно покачал головой. — Что за детский сад. Вам не надоело враждовать? Иногда мне кажется…

— Мне не интересно, что тебе кажется, — прервал его шестой и предупредительно посмотрел.

Орфей поднял руки в сдающемся жесте.

— Как скажешь. — Принц взялся за еду и блондин добавил: — А она красивая.

Далеон поперхнулся. Орфей заботливо похлопал его по спине и, будто не заметив, продолжил мечтательно:

— В детве я не обращал внимания, она казалась другой. Слишком необычной. Непохожей на нас. Нос не самый ровный, ресницы тонкие, на коже загар и родинки, любая террианка затмит её красой. И всё равно что-то в ней цепляло. А сейчас Люция подросла и стала такой… будоражащей. Не находишь?

Сердце забилось быстрее.

Ухмылка тронула губы Далеона, и он в лучших традициях Ванитасов, вместо ответа спросил ехидно:

— Неужели запал на неё?

— А почему, нет? — поднял бровь Орфей. — В отличие от «наших» у неё есть за что подержаться.

Придурковатая улыбка на восторженном лице химера вызвала у принца необъяснимое раздражение, и он охладил:

— Как у всех человечек. — Нервно постучал когтями по подлокотнику. — И разве тебе нравились боевые девчонки? — резко посмотрел на друга. — Она же мутузит нас на поле, как погонщик скотину.

— Зато как мутузит, — коварно улыбнулся Орфей и задорно подмигнул. Принц закатил глаза, а друг продолжил уже серьёзнее, задумчиво: — Когда она сражается, я не могу оторвать глаз. Её танец, техника… дыхание перехватывает. Словно какие-то чары.

— Не чары, — рефлекторно возразил принц. — Она смертная.

Нахмурился.

— Знаю, — со стоном выдохнул Орфей и откинулся на спинку стула. — Просто… Люция совсем на другом уровне. В сотни раз лучше нас, понимаешь? Словно для неё это не просто «танцульки с кинжалами», а… не знаю. Реальное сражение?

Далеон задумчиво покрутил в пальцах пустой кубок.

Он понимал чувства друга. Сам не раз ловил себя, на том, что залипает на Люцию во время тренировок. На точные движения, текучесть подтянутого тела, женственные изгибы, сверкание клинков в тонких руках, ритмичность выпадов, жестов, взглядов.

Внутри всё сжимается и трепещет.

Но Далеон обязан её победить. Переломить. Подчинить.

Брат-Кейран ждёт этого. Ждёт от него успехов, ибо в искусстве своего Двора принц должен быть лучшим. Это непреложный завет. Все без слов это понимают. Но Люция… Люция всё портит. Точно специально желает опозорить его, уязвить. Борется, не подчиняется.

Но в этот раз!.. В этом проклятом Турнире он поставит её на место. Превзойдёт. Обязан. Обязан!

Война не может длиться вечно.

— Так ты, — заговорил принц, ещё строя в мыслях безрадостные планы. — Решил приударить за ней?

Орфей хитро сверкнул глазами.

— А почему бы нет?

Далеон поднял брови. Не ожидал, не ожидал. И внутренности почему-то неприятно скрутило. Но он натянул ленивую усмешку и потянул:

— Отец прибьёт тебя.

— Если узнает, — поправил химер и лукаво ухмыльнулся. — Если узнает…

* * *

Предложение Виктора Грейвана — выйти замуж за лэра и таким образом повысить статус — легко объяснить.

Во-первых, он считает, что женщинам не место на поле брани, а единственным оружием в её руках может быть лишь иголка да