Шрифт:
Закладка:
В очередной раз звонит дверной колокольчик. Надо будет его снять. Кто вообще использует дверной колокольчик в наше время?
– Извините, кофе, к сожалению, временно нет, сломалась…
Я осекаюсь, увидев довольного Лукина. Внутри ворочается что-то тревожное, как будто в ожидании неприятностей. А может, в глубине души я уже знаю, чему так радуется Андрей. Только не хочу верить в то, что он настолько меня ненавидит.
– Что, фея не прилетела, и Золушка оказалась Тыквой?
– Очень остроумно, садись, пять. Кофемашина сломалась. И починить ее, кажется, не получится.
– Хм-м-м… – Он демонстративно хмурится. – Какая жалость. Это что же выходит… ты продула спор?
Сначала я думаю, что мне показалось. Должно было показаться, Лукин ведь не настолько отбитый, чтобы так вредить собственному бизнесу. Но потом я долго смотрю в его глаза, ощущаю торжество, исходящее от ехидной усмешки и самодовольной позы, и окончательно понимаю: нет, мне вовсе не показалось.
– Ты что… Лукин, это ты сломал кофемашину?
– Условия спора разрешают любые методы, помнишь?
– Но… – от шока я не могу подобрать слова. – Это же кофейня Марии Январовны! Твоей тети! Это твой бизнес, ты… как так вообще можно? Мы не сможем работать неделю! А может, закроемся совсем, потому что нереально найти полмиллиона или бесплатную кофемашину перед Новым годом! Ты что, ненормальный? Ты настолько сильно меня ненавидишь, что готов уничтожить бизнес твоей семьи?
Улыбка сходит с лица Лукина, но он не успевает мне ответить. Мария Январовна громко прощается с мастером и подходит к нам.
– Восстановлению не подлежит. Довольна?
Я не до конца понимаю, о чем она, но чувствую, что начальница злится.
– Мы остались без кофемашины. И где в декабре искать новую, я не имею ни малейшего понятия. Альбина, я очень разочарована.
– Но не я же ее сломала…
– А кто, дорогая моя? Кто всю неделю занимался какой-то ерундой и переделывал меню?
– Погодите, Мария Январовна, я готовила обычный кофе. Все мое меню строится на обычном эспрессо. Кофемашина не могла сломаться от того, что я поменяла сиропы и добавила взбитые сливки!
– Зато могла от постоянного дергания туда-сюда! Я уже молчу о том, что твои друзья стали захаживать, как к себе домой, и не платить за кофе. Что ты молчишь? Раньше ты себе такого не позволяла. Я думала, ты ответственнее. Выезд мастера я вычту из твоей зарплаты. А если найти новую кофемашину не получится, то можешь считать, что работы больше нет.
С этими словами она хватает висящую на стуле куртку и уходит. Меня обдает холодом из двери, в кофейню врывается рой снежинок и медленно тает на ближайших столиках. Их стоит протереть, но какой в этом смысл? Сегодня вряд ли кто-то займет столик.
Я украдкой, обернувшись к разобранной кофемашине, смахиваю слезы.
– И что, даже на меня не нажалуешься? – хмыкает Лукин.
– А смысл?
– Ну не знаю. Например, чтобы тетя заставила меня компенсировать кофемашину.
Если и существует мир, в котором у одиннадцатиклассника есть полмиллиона на бизнес, то я определенно не в нем. Так бывает только в кино. Богатый юный наследник, с легкостью разбрасывающийся деньгами, – ну прямо сюжет нового молодежного сериала.
– Не хочу становиться такой, как ты, – говорю я. – И не хочу, чтобы Мария Январовна узнала, какой на самом деле ее любимый племянник.
«Между вами не должно быть обид», – но эту мысль я оставляю при себе. Андрею незачем знать, что Рита рассказала о его родителях.
Наверное, рассказать Марии Январовне было бы проще. Она знает о споре (и считает его детской глупостью), и Андрею вряд ли хватит наглости отпираться. Но кофейня – детище его тети, не столько бизнес, сколько отдушина. Как изменятся их отношения, если она узнает, каков племянник на самом деле?
Рано или поздно это все равно случится, но пусть не из-за меня. Перед Новым годом должны случаться чудеса, а не разочарования.
Все время, что я убираю последствия ремонтного хаоса, Лукин внимательно наблюдает. Когда в кофейню заходит девушка, он пропускает ее к стойке и отходит в другой конец зала.
– Капучино, пожалуйста, – говорит она.
– Прошу прощения, у нас не работает кофемашина. Могу я предложить…
– А что, объявление повесить не судьба? – холодно обрывает девушка. – Я должна догадаться, что у вас что-то там не работает?
От неожиданности я теряюсь и бормочу что-то невнятное:
– Мы только закончили диагностику…
– Девушка-а-а, почему меня вообще должны волновать ваши проблемы? Вам сложно было написать? Вы для чего канал ведете, селфи делать?
– Прошу прощения, – беря себя в руки, говорю я, – кофемашина только что сломалась, мы не успели оповестить гостей. Могу предложить вам чай и широкий ассортимент холодных напитков, а также новые десерты, в том числе новогоднюю коллекцию. В качестве извинения предоставим вам скидку на следующий заказ.
– Я еще раз спрашиваю: почему нет объявления?
– Прошу прощения, сейчас везде напишем.
– Ну так я уже здесь. И что мне делать с вашими проблемами?
– Я вас не понимаю, простите. Я могу предложить вам чай, прохладительные напитки и десерты. Кофе, к сожалению, временно нет.
– Девушка-а-а, вы законы вообще знаете? Это, – она тыкает наманикюренным пальчиком в меню, – публичная оферта. Вы мне обязаны предоставить товар.
Я начинаю закипать. Кажется, я переоценила свое умение работать с людьми. Еще в начале работы Мария Январовна строго предупредила: ни в коем случае не конфликтовать! Даже если с тобой говорят матом, даже если угрожают и оскорбляют, держаться отстраненно и вежливо. Вот только одно дело теория, другое – быть вежливой, когда больше всего на свете хочется не то взорваться, не то зарыдать.
– Я не могу предоставить вам товар. Уверена, что в законе на этот счет есть оговорки.
– Так предоставьте компенсацию.
