переименовать кофейню. Появился крупный кофейный магазин с таким названием. Они не претендуют на уникальность и не предъявляют претензий, но все теги забиты их рекламой. А еще они хотят купить адрес канала и группы. Я решил, что стоит согласиться. И, раз уж мы сделали ремонт, сменить и имя. Что думаешь?

– Ты хозяин. Это твоя память о маме. Тебе и решать.

– Ты же знаешь, что я никогда не сделаю это без твоего одобрения. Расстроилась?

– Нет. Конечно, нет. Это место – не имя и не интерьер. Это место – часть жизни. Ему нужно расти и развиваться. Давай подумаем, во что переименоваться.

Хоть мне и не хочется этого делать, я высвобождаюсь из теплых объятий и иду за стойку. Несмотря на ремонт, фартук бариста все так же висит на стуле, а кофемашина – ее менять не стали – готова к использованию.

– Что ты делаешь? – спрашивает Лукин, наблюдая, как я засыпаю зерна в кофемолку.

– Ты знаешь, что я делаю. Только не говори, что всегда ненавидел кофе и терпел только из любви ко мне.

– Скажу только, что в тебя я влюбился раньше, чем в тыквенно-пряный капучино.

У его губ навсегда останется этот вкус: сладости, кофе и корицы. Через много-много лет, где бы я ни была, я уверена, буду помнить этот вкус и тепло осторожного прикосновения. За два года у нас были разные поцелуи.

Дежурные «привет-пока, люблю, удачи».

Неторопливые «давай просто целоваться, пока идет скучный сериал».

Страстные «на нежности не хватает терпения».

Их было так много, что все невозможно запомнить.

Их будет так много, что тысячи успеем забыть.

Но тот первый, в темной подсобке, со вкусом моего фирменного кофе, не забуду никогда.

– А давай так и назовем? – предлагаю я, пододвигая к Андрею стакан с шапкой из взбитых сливок, щедро посыпанных шоколадом и корицей. – Тыквенно-пряный парень.

– Думаешь, я заслужил? – хитро улыбается Андрей, отпивая кофе так, что на носу остаются сливки.

– Думаю, я заслужила. Это же мой фирменный кофе, правда?