Может, я забыла о кофе? О десертах? Соках? Молоке?

– Тимошина Альбина? Вы управляющая?

– Я не… а… да, я.

– Распишитесь за доставку. Мастер придет к десяти.

– Доставку чего?

Он протягивает несколько сложенных вдвое листов. Глянув в накладную, я украдкой щипаю себя за руку. Это сон? Шутка? Сейчас я открою коробку, обнаружу внутри кучу мусора, а из-за угла выбежит смеющийся Лукин?

Но доставщик проходит внутрь, ставит коробку туда, куда я указываю, и, дождавшись подписи, уходит. Я тут же сую нос внутрь, чтобы убедиться: это кофемашина.

Практически та же модель, что была у нас, только новее. Новенькая блестящая кофемашина, которая стоит столько, сколько мне и за год не заработать.

Я набираю номер Лукина.

– Как ты ее достал?

– Что достал? – Голос сонный и недовольный. – Это ты меня достала, Тыква.

– Кофемашина! Ты ее купил? Откуда у тебя столько денег, Лукин?!

– Тимошина, не хочешь заблудиться – не нарывайся на посыл. Я спать хочу. Ничего я не доставал. Спрашивай у тети, она всякой фигней занимается. Все, я спать.

Он бурчит еще что-то про Ритку, энергии в которой хватает на пару таких Андреев и еще одну меня, а затем бросает трубку, и я задумчиво слушаю гудки.

Притворяется, потому что не хочет признаваться, что перегнул палку в жажде выиграть спор? Или действительно не в курсе, и это все – неимоверные усилия Марии Январовны. Ее тон и слова вчера немного обидели, но, вероятно, они были продиктованы досадой от случившегося, а не истинными чувствами хозяйки. Она искренне, пусть и по-своему, любит «Магию кофе». Но где она нашла такие деньги на кофемашину? Или все же умудрилась заключить с поставщиком договор?

Потом, прежде чем я успеваю позвонить хозяйке, замечаю ярко-оранжевый конверт, приклеенный к верху коробки. Красивый, из плотной бумаги, с сургучной печатью, которую поставили поверх крошечной, посыпанной блестками, еловой веточки. Блестки тут же разлетаются по всему столу, оседают на одежде и руках, но мне они нравятся. Создают ощущение праздника.

«За все в этой жизни нужно платить, а за чудеса – особенно. Жду твой фирменный тыквенно-пряный капучино на дальнем столике в 12:00».

И все. Ни подписи, ни других записок. По почерку виновника чудес не определить: письмо напечатано на принтере. По логике тоже.

Кир? У него нет и не может быть даже теоретически таких денег.

Ритка? Тем более.

Мария Январовна? Не стала бы оставлять записку.

Лукин? Самый вероятный вариант.

Во-первых, лично заинтересован в покупке кофемашины. Во-вторых, не менее заинтересован в сокрытии этого факта – спор есть спор. Теоретически, может иметь деньги. Я же не знаю, что там у него с наследством. Может, родители Андрея были настолько богаты, что полмиллиона для него – как сходить поесть бургеров.

Но тот Лукин, которого я знала, никогда бы не стал оставлять записку с интригой. И просить кофе тоже. Он рассказал бы всем! Снисходительно посмеиваясь, с удовольствием поясняя, что спор спором, но развалить бизнес совсем он мне не позволит, принес бы кофемашину лично и потряс ценником перед каждым любопытным носом. Впрочем, он еще имеет возможность это сделать – буккроссинг начнется только в двенадцать.

«Я: Прикинь, кто-то купил нам кофемашину.

Рита: В смысле, кто-то? Кто? Андрей?

Я: Не знаю. Не признается.

Рита: Странно как-то.

Я: Угу.

«Я: Привет. Как дела?

Кир: Норм вроде. Привет. А ты как?

Я: Отлично. У нас новая кофемашина.

Кир: Ух ты, а я думал, Лукин зажмет.

Я: Он говорит, не его.

Кир: Хм… М. Янв.?

«Я: Мария Январовна, доброе утро! Я уже на смене, все в порядке. Нам привезли новую кофемашину, устанавливают и настраивают. Все ок?

М. Я.: Откуда кофемашина?

Я: А разве не вы ее заказали? Я думала, вы с Андреем.

М. Я.: Спрошу у него. Вроде бы не собирались. Ничего не перепутала?

Я: Нет, в накладной все верно. Позвонить, чтобы забрали?

М. Я.: Сама разберусь. Работай.

«Я: Это ты?

Луковая Башка: Что я?

Я: Заказал кофемашину.

Луковая Башка: Сказал же, что нет.

Я: Тогда кто?

Луковая Башка: Понятия не имею.

Луковая Башка: Иди уже работать и дай хозяину поспать.

За пять минут до двенадцати, улучив минутку между гостями, слегка дрожащими руками я делаю большой стаканчик тыквенно-пряного капучино. На крошечный столик, почти закрытый елкой, ставлю табличку «забронирован» и благодарность таинственному рождественскому эльфу. Разумеется, я собираюсь смотреть в оба, чтобы поймать виновника с поличным. Хотя в глубине души не верю, что это всерьез. Никто не дарит такие подарки анонимно, в обмен на стаканчик кофе.

Потом на расследования не остается времени. Народ идет косяками, с любопытством рассматривая полки с книгами. Многие приносят свои на обмен, некоторые просто ставят ненужные и уходят, а кто-то, сильно смущаясь, украдкой забирает понравившуюся книжку и идет заказывать кофе.

У меня совсем нет времени осваивать кофемашину, но и френч-прессы справляются с задачей. Бесплатный кофе за книги на обмен улетает мгновенно, но и выручка неплохая.

Пирожные сметают со скоростью света. Несколько блогеров за столиками, разложив блюдца с новогодними эклерами между книг и чайничков со свечами, делают фото для блогов. У стеллажей толпится народ, и я едва успеваю следить за порядком. К счастью, нам почти не приносят ветхие книги, а несколько случайных я сразу же убираю подальше.

– Раф «Халва», пожалуйста.

– Тыквенно-пряный капучино.

– Латте «Глинтвейн», будьте добры.

Я чрезвычайно горда собой. Почти у каждого пункта из нового меню есть по паре заказов. К каждому кофе я дарю новогоднюю мини-открытку – и они вместе с книгами разлетаются по хештегу как горячие пирожки.

И конечно, когда в очередной раз я выныриваю из заказов и смотрю на столик с капучино, он оказывается пуст. От досады хочется зарычать. Я не видела, кто забрал стаканчик, и даже не уверена, что это был