Я молилась, чтобы этого было достаточно.

Грузовик резко затормозил. Все, что я могла видеть, — это рука Дэггера, указывающая на дверь. Шарлет отпустила меня протестуя, и я села, срывая с себя пиджак. Я была очень близко от того, чтобы растаять в луже собственной течки.

Шарлет покачала головой и схватила меня, словно боялась потерять. С моих губ сорвался стон. Я понятия не имела, насколько это было громко, если волки все еще преследовали нас. Все расплывалось, и я не могла позволить себе скользнуть в собственную тюрьму. Не сейчас, когда я подвергаю всех в нашей группе гораздо большей опасности.

Между ног было скользко, жарко и неудобно в кожаных штанах. Я вывернулась из них. Я больше не могла их выносить. Все уже чувствовали запах моей течки.

Шарлет спорила с Дэггером. Неожиданно. Касиан положил руку ей на плечо, и они обменялись взглядами, которые заставили меня стиснутые зубы, чтобы сдержать свои волчьи инстинкты. Раздетая и обезумевшая от желания, я была бесполезна. Она неохотно отвела взгляд и снова посмотрела на меня, притянув к себе в объятия и поцеловала в щеку.

— Я не оставлю тебя, — прошептала она одними губами. Я хорошо научилась читать по губам во время течки. — Я никогда не покину тебя.

Если бы я не собиралась потерять сознание от желания, я бы сказала ей, чтобы она пошла к Зилине. Сказать ей, что опасность не в человеческом городе, а в замке. Что люди пытались нам помочь, но что-то было не так, неправильно…

Шарлет отпустила меня и вылезла из грузовика. Касиан бросил взгляд на меня со слишком знакомым диким выражением в глазах, прежде чем встать с пассажирского сиденья. Он жаждал мое тело.

Дэггер забрался на заднее сиденье. Вот черт. Я оказалась там, где он и хотел.

Он положил руку мне на щеку и откинул с лица влажные волосы. Это совсем немного охладило, но его прикосновение дало передышку моей течке.

— Мне жаль, что я не смог вовремя доставить тебя в Бесплодные земли, Тавия, — тихо сказал он.

— Что?

Подожди минутку. Я слышала, что он сказал.

Я слышала его. Как будто моя волчица знала его волка. Они говорили на одном и том же безмолвном языке.

— Дэггер, — прошептала я, но, по крайней мере, не заскулила.

Я не знала, что хотела ему сказать. Что я не боюсь. Что я рада, что остались только я и он.

И что он сделал то, на что не способен ни один волк.

Успокаивал мою течку.

Я злилась на него, когда мы покидали замок Ренальдо, хотя в моем взбудораженном гормонами мозгу я не могла вспомнить почему…

— Я ехал так быстро, как только мог, чтобы обогнать волков, пока у нас не кончился электрический заряд.

Он издал какой-то звук. Нечто среднее между мурлыканьем и рычанием. И его глаза говорили обо всех восхитительных вещах, которые он хотел сделать со мной.

Но его взгляд не задержался на мне надолго. Подползая ближе ко мне, он выглянул в окно, высматривая угрозу. Он был хорошим генералом.

— Я позабочусь о твоей безопасности. Обещаю. Ни один волк не притронется к тебе.

Он хотел позаботиться о моих потребностях, быть тем, кто избавит меня от лихорадки во время течки.

Но…

— Твоя пара.

Мои губы были такими сухими, что мне было больно. Моя кожаная военная форма казалась тюрьмой, а его была такой мягкой на моей горячей коже. Его член был уже твердым, когда я двигалась напротив него.

— А как же твоя пара?

Он закрыл глаза на мгновение.

Его руки заключили меня в клетку, мышцы напряглись под кожей. Его колено было у меня между ног, и я готова была вцепиться в него для облегчения.

— Я надеялся, что она никогда не узнает.

Дэггер глубоко вздохнул.

— Но я больше не могу скрывать этого от нее. Ты моя пара, Тавия!

Глава 11

Дэггер

Признание сорвалось с моих губ без всякого усилия. Ты моя пара. Моя пара. Слова, которые я так долго скрывал, но теперь, под влиянием ее восхитительного запаха…

Я опустил нос, чтобы коснуться кожи ее шеи и втянуть в себя ее знойную сущность. Она застонала, выгибаясь ко мне, и у меня закружилась голова от всех способов, которыми я хотел взять ее. Мой волк потребовал, чтобы она была моя.

«Сейчас же, жестко, быстро».

Но она так глубоко засела в моем сердце, что забота о ее безопасности заставила меня дрожать, как проклятый лист. Волки лаяли вдалеке, угрожая, что подойдут ближе. Я завез нас в каньон так глубоко, как только мог. Я не знал, как долго мы сможем прятаться здесь, и сможет ли Касиан сохранить ясность ума. Я знал только, что умру, пытаясь сдержать слово, данное Тавии. Чтобы она была в безопасности.

Когда она стала такой важной?

Может быть, в тот первый раз, когда я заметил ее, когда она подметала улицы возле замка, когда мой волк сказал мне, кто она, а я отверг это? Может быть, это случилось, когда она потеряла работу, прикрывая ошибки Зилины, а я пожалел ее несмотря на то, что она омега. Или, когда она встала передо мной в бункере, когда король Аделай впервые изменился, и я втайне гордился тем, какой сильной она стала.

Не потому ли, что я наблюдал, как она ухаживает за омегами, которые нуждались в помощи в Бесплодных землях, и без сомнения знал, что она никогда не примет меня?

Не имело значения, когда это произошло. Так же, как не имело значения, что произойдет после этой ночи. Вот в какой ситуации мы оказались. Я могу успокоить свою пару сейчас, уберечь ее от волков и разобраться с ее ненавистью позже. Возможно, она не захотела бы этого, если бы ее тело не сотрясали гормональные изменения, но, по крайней мере, я не причиню ей