Шрифт:
Закладка:
Покаяние впадших во грех по крещении, в первенствующей Церкви, неодинаковый имело видимый образ, по различию преступлений. Легкие грехи слабости верные исповедовали для получения наставления и молитвенной помощи. Грехи тяжкие и соблазнительные исповедуемы были пред всею Церковию и разрешались властию предстоятеля. Грехи менее тяжкие и несоединенные с открытыми соблазнами очищало покаяние пред священником, о каковом упоминает Дионисий Ареопагит.
К таинству священства достойные призывались иногда откровением Божиим, иногда по жребию, обыкновеннее же согласием Церкви. Избранные были испытуемы в вере и поведении, а потом посвящаемы Апостолами или епископами, с постом, молитвою и рукоположением. Дионисий присовокупляет к сему коленопреклонение посвящаемого пред алтарем и крестное знамение, полагаемое на нем от тайнодействующего.
Таинство брака благословил своим присутствием Спаситель в Кане Галилейской, и для вступления в него требовалось соизволение епископа, чтобы брак был о Господе, а не по страсти.
Над болящими пресвитеры совершали елеосвящение, соединеное с молитвою, в надежде исцеления и отпущения грехов. Чистый древесный елей был в этом случае знамением благодати, милосердия и примирения с Богом.
Часы богослужения, при постепенном образовании Церквей и при внешних препятствиях, не могли быть определены общим правилом. Некоторые примеры показывают, что на молитву, по Иудейскому обыкновению, посвящаемы были: час третий, то есть конец первой четверти дня, ознаменованный сошествием Святого Духа; шестой, в который Петр, восходя с Иоанном на молитву в Иерусалимский храм, исцелил хромого. Для совершения Евхаристии употреблялась, по безопасности, ночь, как время установления сего таинства: отселе получило начало употребление свеч при священнодействиях.
Благочестие Церкви Христианской искони освятило некоторые дни, в память великих происшествий веры, и отчасти по примеру Церкви Иудейской. День Воскресения Христова, под именем дня Господня, заступил место Иудейской субботы. В этот день Церковь обыкновенно собиралась для отправления общественного богослужения; тогда богатые отлагали часть избытков своих на церковную милостыню, как то именно учредил Апостол Павел в Церквах Галатийских и Коринфской; в этот день Иоанн имел видения, составляющие его Апокалипсис. Впрочем, веровавшие из Иудеев не совсем оставляли наблюдение и субботы. Новозаветный праздник Пасхи также отправлялся во славу страданий и Воскресения Христова, которые были прообразованы Пасхою ветхозаветною; праздник Пятидесятницы заимствован от Иудейской Церкви и обращен к воспоминанию Святого Духа.
Первенствующие христиане содержали частые посты, впрочем по большей части произвольные и разновременные. Они постились, чтобы сделать себя способнейшими к молитве, при начатии важных дел, и во время бедствий. Пост четыредесятницы пред Пасхою, ради дней Христова страдания и пребывания во гробе, основывался на словах Господа: «Приидут дние, егда отымется от них жених, и тогда постятся»; и предписаны сорок дней, по примеру Господа, столько же постившегося по Крещении Своем.
Благочиние Апостольской Церкви основывалось на следующих правилах: чтобы верующие в точности сохраняли образ учения, преподанного Апостолами, чтобы они удалялись от состязаний и словопрений, от которых происходят зависть, раздоры, хулы и подозрения; чтобы с еретиками, по двукратном обличении, не сообщались, ниже приветствовали их; чтобы, как младенцы, любили словесное млеко и старались непрестанно расти во спасение. В поведении оно требовало: чтобы сильные носили немощных и терпели друг друга любовию; чтобы невинные вещи были оставляемы, если они соблазняют слабых; чтобы верующие уклонялись от языческих судилищ и в случае несогласия прибегали к церковному начальству; чтобы бесчинные и непокорные удаляемы были от сообщества и трапез для устыжения и исправления их. Грешники явные и нераскаянные наказывались совершенным отлучением от Церкви с общественным плачем; превратившие коренные истины Евангелия поражаемы были анафемою.
Единство частных Церквей Апостольского века открывается в общем союзе мира и любви, во взаимном вспоможении нуждам духовным и телесным, в особенном уважении к Церквам, ближайшим к божественному началу, какова наипаче была Церковь Иерусалимская, в искреннем послушании власти Апостольской и Соборной.
Второй век христианства
Глава 7. ТРЕТЬЕ ГОНЕНИЕ
Второй век открылся для христиан третьим против них гонением, императора Траяна: в одно время лишились они на востоке двух своих предстоятелей. Стодвадцатилетний епископ Симон обвинен был злобствующими Иудеями, пред проконсулом Аттиком за царственное родство свое с Давидом, и по многим страданиям претерпел крест, подобно как божественный сродник его Господь. Св. Иуст заступил место его на кафедре Иерусалимской, будучи племени Еврейского, как и последующие его преемники до нового разорения города при Адриане. Сам кесарь Траян испытал твердость другого епископа Игнатия; идущий побеждать Парфян, он призвал к себе главу христиан Антиохийских, чтобы его смирением смирить всех. «Ты ли, называющий себя Богоносцем, — спросил Траян, — вопреки повелений наших, развращаешь всю Антиохию вслед твоему Христу?» «Я», — отвечал Игнатий, и на другой вопрос, «что значит Богоносец?», опять ответствовал: «Носящий Христа Бога в душе своей». «Или ты думаешь, — возразил царь, — что и мы не носим в памяти своей богов наших, споспешников победы?» «Боги ваши, — сказал Игнатий, — идолы языческие! Один Бог истинный, Творец неба и земли, один Господь Иисус Христос, Его же Царствию не будет конца». Траян, видя себя посрамленным столь смелым исповеданием веры, произнес приговор смертный: «Игнатия, носящего в себе распятого Христа, отвести связанного в Рим на съедение зверям амфитеатра».
Церковь Антиохийская, которая процвела благочинием внутренним и внешним в долгое правление Игнатия и украсилась пением ликов, по подобию слышанных им в видении Ангелов, со слезами провожала грядущего мученика. Он один шел весело, как бы на некое торжество, чтобы, по словам Павла, сделаться зрелищем Ангелов и человеков; поручив паству свою избранному из диаконов Иерону, сам, под стражею десяти воинов, приплыл в Смирну, где с любовью принят был учеником Иоанна Богослова, епископом Поликарпом. Туда стеклись пастыри и пасомые Церквей Азийских, чтобы общением молитвы принять участие в мученичестве Игнатия, который утешал их словом и посланиями. Он писал к христианам Ефеса, Магнезии, Траллы, Филадельфии, Смирны, Рима и к самому Поликарпу, в каждом послании исповедуя Божество Христово, прося молитв, возбуждая к любви и единомыслию. Трогательно умолял он римлян не завидовать ему в счастии мученичества, безвременною любовию не препятствовать принести себя в жертву Богу. «Хочу не только называться христианином, но и быть таким действительно; возвещаю всем Церквам, что смерть моя не есть дело сетования; умираю добровольно, если только не возбраните: видимое временно, невидимое вечно. Молю вас, дозвольте мне быть снедью зверей, чрез которых достигну Бога; я Божия пшеница, зубами же зверей сотрен буду в чистый хлеб
