Небольшой компанией мы зашли в соседнее помещение. Здесь уже были расставлены столы с разными яствами, большинство из которых я не видел никогда в жизни.

Наша группа сразу разделилась, так как половина из них являлась частью императорской семьи, и им сейчас необходимо было «поработать лицом».

– Когда закончится официальная часть мероприятия? – спросил у Оксаны, стоило нам остаться вдвоем.

– Можно сказать, что уже закончилась, – ответила мне девушка. – По крайней мере, насколько я знаю, ничего больше быть не должно. Гости сами способны себя развлечь.

В этот момент из одного дверного проема, ведущего в зал, в котором мы находимся, послышался негромкий хлопок. Из двери показался слуга, который плавным движением ее закрыл.

– Вот, кто-то уже на тренировочное поле выбрался, – пояснила мне Грошева. – Ты поэтому спрашивал? Ждёшь, когда сможешь сразиться с Валерьяновым?

– В целом, да, – не полностью согласился я. – Но ещё хотел убедиться, что больше сюрпризов, как открывающий танец для меня не будет.

– Ты больше не хочешь танцевать? – насупилась девушка.

– Почему же? – удивился я. – Мне очень хочется верить, что ты позволишь еще станцевать с тобой.

– Позволю, – улыбнулась Оксана.

Мы медленно продвигались в сторону столиков с едой, при этом никого не трогая. Но стоило нам дойти, как меня окликнули со стороны.

– Александр Петрович, добрый день, – сказал, подошедший полноватый мужчина с залысиной, одетый в черный костюм. – Меня зовут Григорьев Максим Александрович, и я являюсь представителем Высшей Имперской Академии.

– Здравствуйте, Максим Александрович, – ответил я на приветствие. – Чем могу помочь?

– Любезный, это я вам могу помочь, – заявил Григорьев, а я еле сдержал усмешку. – По моим сведениям, вы являетесь обладателем двух стихий с максимальным потенциалом. И полностью раскрыть ваши способности смогут только преподаватели нашей Академии.

– Ну тут вы ошибаетесь, уважаемый, – ответил мужчине на его заявление. – Полностью раскрыть свои способности смогу лишь я, а ваши преподаватели только помочь мне, направив в нужном направлении. Но нужном – вам, а не мне. Так что от вашего предложения, каким бы оно ни было, я вынужден отказаться.

– Александр Петрович, пожалуйста, хоть выслушайте, – попросил Григорьев. – Вы являетесь простолюдином, и вам будет очень сложно с таким Даром. Боюсь, что за вами начнется охота, – интересно, это угроза? – А наша Академия предоставит вам защиту на время обучения. Вам всего лишь нужно будет отслужить два года в имперской армии после ее окончания. К концу службы вы получите личное дворянство, – он позволил себе улыбку. – Поверьте, лучшего шанса у вас не будет.

– Спасибо за предложение, Максим Александрович, – улыбнулся в ответ. – Но, как я сказал ранее, вынужден отказаться. Мне неинтересно ваше предложение.

– Что ж, – по его виду нельзя было сказать, что тот сильно расстроился, – это ваш выбор. Но знайте, двери нашей Академии для вас всегда открыты, – мужчина отправился дальше.

– У тебя две стихии? – спросила Оксана, когда Григорьев скрылся из виду.

– Ну да, а что?

– Так это же огромная редкость, – с восхищением в голосе произнесла Грошева. – Из таких людей всегда получаются сильные Одаренные.

– А почему это редкость? – поинтересовался я. – У Кати тоже две стихии, и что-то мне подсказывает, что у ее братьев тоже.

– Так их семья этим и известна, что могут управлять льдом, соединяя стихию воздуха со стихией воды, – как прописную истину сказала девушка. – А вот других таких семей в нашей стране очень мало. Уверен, что не зря отказался? Два года службы – это не так уж долго, по сравнению с перспективами, которые можно получить. Тем более, что Академия – лучшее высшее учебное заведение нашей страны.

– Уверен, Оксана, – ответил на вопрос девушки. – Поверь, я знаю, что делаю.

Мы наконец-то смогли немного перекусить и выпить шампанского несмотря на то, что я был несовершеннолетним. Но спокойно провести время нам не дали, ведь пришел еще один представитель. Теперь уже Военной Академии. Потом еще один, и еще один. В общем, их было много. Лучшим словом, которое подходит, чтобы их описать, является рекрутеры. Они, словно армейские «купцы», прижали меня, не давая времени ни мне, ни Оксане, чтобы передохнуть. Благо, что подходили они по одному.

После представителей учебных заведений, появились люди, выступающие от лица аристократических Родов. А в некоторых случаях сами члены этих Родов удостаивали меня чести общаться с ними. С таким видом, будто одолжение мне делали. Они, напыщенные, смотрящие сверху вниз, пытались заманить меня в свои Рода в качестве слуги. Некоторые из них даже на угрозы не поскупились, на что я их завуалировано послал далеко и надолго.

Но не все являлись столь наглыми, да и подходили они не с такими предложениями. Например один мужчина, который шел под руку с молодой симпатичной девушкой, представился бароном Шотовым и предложил мне войти в их Род, женившись на его дочери, которой и являлась его спутница. Я мягко отказал ему, пояснив свой отказ тем, что у меня уже есть планы на будущее. И женитьба на ком-либо в них не входит. Он спокойно воспринял мой отказ и вместе со своей дочерью удалился.

Поток желающих заполучить в свое пользование мою тушку не прекращался, но спас меня Валерьянов. Который подошел к нам и напомнил, что я обещал ему схватку. Я даже с благодарностью взглянул на него, и мы отправились в зал, в котором проводятся тренировочные бои.

Когда пришли, мне повезло. Я так считаю потому, что нас отправили переодеться в другую одежда. К счастью, мой костюм выживет и даже не пострадает. Было бы жалко, если бы мне пришлось таким образом выбросить больше двухсот тысяч рублей на помойку.

После того, как мы вышли на небольшую арену, я наконец-то узнал, как зовут моего противника благодаря судье, который называл наши имена для тех, кто наблюдал за схваткой. К слову, он еще повесил на нас ограничители Дара, подобные тем, которые приносила на наши тренировки Екатерина.

– Господа, внимание, – поднял руку судья. – Сейчас состоится тренировочный бой между Валерьяновым Евгением Валерьевичем, – он указал на моего противника, – и Новиковым Александром Петровичем, – перевел руку на меня.

Затем он еще какое-то время