было отделаться от ощущения, что он пытается получить какую-то информацию или преимущество от другого человека. Роке Бенавидес, чья семья владеет горнодобывающим бизнесом в Перу, вспоминает, как обедал в доме Рича: "Он был отличным хозяином ". Вино лилось рекой, и Бенавидес вернулся в отель "абсолютно пьяным". Но Рич также получил от этой встречи то, что хотел: десятилетний контракт на закупку продукции с шахт Бенавидеса.

Рич не был первым трейдером Philipp Brothers, который начал торговать нефтью. Эта честь выпала Алану Флэксу, главе миланского офиса компании, который, посещая клиентов в Тунисе в 1969 году, узнал о возможном грузе нефти весом 25 000 тонн, который мог быть выставлен на продажу.

Флэкс, торговец металлами из Манчестера, мало что знал о нефти - впрочем, как и все остальные в Philipp Brothers. Но он решил, что торговля нефтью не может так уж сильно отличаться от торговли металлами. Он сделал несколько звонков и нашел нефтепереработчика, готового купить груз. После нескольких дней переговоров он договорился с тунисцами о цене, а затем сразу же продал груз немного дороже. Сделка была фактически безрисковой, и в итоге Philipp Brothers заработали на ней около 65 000 долларов - кругленькую сумму по тем временам. Это была сделка "спина к спине", очень безопасная, потому что не было никакого хранения, а деньги были получены сразу", - говорит Флэкс.

Но природная агрессивность и энтузиазм Рича по отношению к новому товару привели к тому, что вскоре он вытеснил Флэкса с поста главного нефтетрейдера компании. Я работал в сырьевом торговом доме, и олигополия "Семи сестер" приходила в упадок. Внезапно миру понадобилась новая система доставки нефти из стран-производителей в страны-потребители, и именно этим я и занялся", - рассказывал он своему биографу за несколько лет до смерти в 2013 году. "Я просто подумал, что нефтью можно торговать, несмотря на "Семь сестер"". Ключом к его раннему успеху стал нефтепровод Эйлат-Ашкелон.

Торговля по трубопроводу была окутана тайной. На иранском конце торговли танкеры загружались нефтью из Ирана в Персидском заливе, а их экипаж сообщал портовым властям, что они направляются в "Гибралтар, за заказами". Но танкеры никогда не появлялись в Гибралтаре. Вместо этого они тайно плыли в Эйлат, выгружали нефть и снова появлялись в Иране пустыми. Любой наблюдатель мог только догадываться, где они могли выгрузить свой груз. Газета Sunday Times, опубликовавшая в 1970 году отчет об этой торговле, назвала ее "тайной исчезающих танкеров". Израильская часть бизнеса была не менее секретной. Израильское правительство наложило полный запрет на передачу информации о любом судне, забирающем нефть в его портах для поставки европейским клиентам, фактически держа весь поток в тени.

Рич не смог бы справиться с этой задачей без коллеги, который стал его соратником на всю жизнь: Пинкуса Грина. Грин, известный как "Пинки", занимался торговлей хромом, металлом, используемым в сплавах нержавеющей стали. В 1968 году Иран занимал восьмое место в мире по производству хрома, поэтому Грин ездил в Тегеран и обратно, чтобы заключать сделки.

Если Грин обладал иранскими связями и мастерством судоходства, за что получил прозвище "Адмирал", то Рич был наделен достаточной смекалкой, чтобы найти способ доставить бочки на рынок. 'Трубопровод был рядом. Я решил, что он привлекателен", - сказал он. Люди не хотели пользоваться трубопроводом, потому что нефть шла через Израиль".

Но Рич не стал медлить. Они с Грином с энтузиазмом эксплуатировали трубопровод, используя его для продажи иранской нефти по всей Европе. Когда между ними и политически чувствительным трубопроводом стояла компания Philipp Brothers, покупатели нефти не могли отказаться от возможности заключить выгодную сделку. У нас было большое ценовое преимущество", - говорит Рич. Транспортировка иранской нефти по трубопроводу была намного дешевле, чем через всю Африку".

Хозяин", как называли шаха израильтяне, был в восторге: 254 километра трубопровода позволили сэкономить около 22 000 километров в обход Африки, сделав иранскую нефть гораздо более конкурентоспособной по стоимости, чем у конкурентов в Средиземноморье. Нефть начала поступать в декабре 1969 года, а в следующем году 162 танкера выгрузили в трубопровод почти 75 миллионов баррелей (около 200 000 баррелей в день).

Однако внутри Philipp Brothers израильский трубопровод рассматривался как риск. Рич получил такую выволочку от начальства компании за то, что не застраховал нефть, поставляемую по трубопроводу, что боялся, что его уволят. Но выговор не замедлил сказаться. В течение многих лет, сначала для Philipp Brothers, а затем для своей собственной компании, он поставлял по трубопроводу Эйлат-Ашкелон от 60 до 75 миллионов баррелей иранской нефти в год. Это был, по его словам, "очень, очень важный бизнес".

Рич начал заниматься торговлей нефтью в самое подходящее время.

С 1960 по 1970 год, несмотря на растущий вызов со стороны независимых нефтетрейдеров, "Семь сестер" в основном сохраняли контроль над рынком: цены на нефть почти не менялись. Arab Light, эталон ближневосточной нефти, начал 1960-е годы с отметки 1,90 доллара за баррель, а закончил десятилетие на уровне 1,76 доллара - снижение было вызвано ростом советского экспорта, который вытеснили на рынок Вайссер и другие. Но к началу 1970-х годов тенденция изменилась, и цены на нефть начали расти. На нефтяном рынке назревал кризис. Его составляющие были на виду, но мало кто обращал на них внимание.

В 1971 году президент США Ричард Никсон отказался от золотого стандарта, который до тех пор поддерживал стоимость доллара США. Его мотивы были мало связаны с нефтью, а больше - с попыткой поддержать экономику США. Но влияние на нефтяной рынок было драматическим. Поскольку американская валюта потеряла в цене, доходы стран Ближнего Востока, которые продавали свою нефть в долларах, также обесценились. В странах ОПЕК это вызвало новые призывы к правительствам отобрать контроль над своими природными ресурсами у западных компаний. От Алжира до Ирака производители требовали увеличить долю доходов от нефтяной промышленности, которая до этого момента в основном контролировалась "семью сестрами". Вскоре их требования стали настолько жесткими, что дошли до полной национализации. Саудовская Аравия, которая долго сопротивлялась этой тенденции, начала бороться за долю в огромных нефтяных резервуарах, контролируемых американскими компаниями через Aramco. Страна за страной разрывала тиски "семи сестер" на мировом нефтяном рынке.

У компаний не было другого выбора, кроме как повышать цены. К 1971 году Arab Light стоила 2,24 доллара за баррель, в 1972-м - 2,48 доллара, а в 1973-м - 3,29 доллара. Хуже было только впереди. В апреле 1973 года Джеймс Экинс, американский дипломат, опубликовал в журнале Foreign Affairs эссе под названием