Чтобы отвлечься, она взяла напрокат фильм и принесла его Бет. Они съели пиццу и поиграли с детьми, но как только дети отправились спать, Данте показала Бет записку от Дэррила. Она прочла её вслух с выражением полного недоверия, и Бет растерялась, не зная, как реагировать. Дэррилу, казалось, нравилось быть несчастным, и он, казалось, не желал ни в чём идти на компромисс. Данте призналась, что больше не верит в их брак.

— Ты любишь его? – спросила Бет.

— Он мне небезразличен.

— С какой стати ты так быстро вышла за него замуж?

Но Данте просто смотрела на неё с дрожащими губами. Она сама не знала, почему вышла замуж за человека, который сделал её настолько несчастной. У него было мало друзей, ещё меньше увлечений, и она устала его во всём поддерживать.

— Дэррил чувствовал себя неудачником во всех отношениях, отчасти потому, что его отношения с Данте на тот момент шли под откос, — вспоминает Бет. — Данте рассказала мне о том, как однажды он пришёл домой в слезах, потому что у него нет друзей. У него в больнице работает интерн, который успешен, привлекателен, и дети его любят. Видимо, Дэррил ему завидовал.

Данте и Бет решили сходить вместе на Суперкубок, а потом зашли в паб "Mc Levy's" в Монтгомери — уютный бар в торговом центре "Duffy Square", куда ходили только местные. Муж Бет, Джон, был почти постоянным посетителем этого заведения, и Данте чувствовала себя желанным гостем — настолько желанным, что в последующие недели её часто видели здесь по вечерам. Она пряталась там от мужа, потому что это была скромная забегаловка, не из тех, которые посещал Дэррил.

Она опоздала на воскресный Суперкубок, так что когда они прибыли, тут уже вовсю веселились, потягивали импортное пиво и набивали животы начос, куриными крылышками и пиццей. Данте настояла на том, чтобы заказать холодный сэндвич из меню, проверив, нет ли микробов по краям тарелки, и, к большому разочарованию Бет, сидела с таким видом, словно находиться здесь ниже её достоинства.

Но едва началась игра, Данте немного расслабилась, стала хихикать и голосом маленькой девочки флиртовала с 25-летним работягой.

— Знаешь, у меня никогда не было проблем с выбором парней, — прошептала она Бет, сверкнув милой ямочкой на щеках и подмигнув.

После перерыва Бет и Данте больше не обращали внимания на игру. Однако в какой-то момент на экране мелькнула межрасовая пара: футболист с женой — и Бет заметила, что, по её мнению, женщины прыгают на спортсменов из-за денег.

— Что? А ты-то что имеешь против? — рявкнула Данте.

— Ну, нет, просто... — начала Бет.

— Ты так говоришь, будто это плохо.

— Вовсе нет, но я не сторонница межрасовых браков, потому что мне жаль их детей. Они обычно сами не знают, кто они и откуда.

— Это всё потому что я тоже чернокожая, — выпалила Данте. — Ты об этом задумывалась? Это правда, по одной линии мои предки из Англии, но по другой они чернокожие.

Бет подумала, что плохо расслышала. Видимо, Данте так накидалась, что вдруг возомнила себя негритянкой.

— Разве не видишь, что у меня кудрявые волосы? — спросила она, накручивая прядь мягких золотистых волос на палец.

— Ну, я тоже валлийка и англичанка, — поддразнила Бет. – Но кажется, у меня волосы намного лучше, чем у тебя, Данте.

— О, я так не думаю!

— Правда? Да ладно, ты, должно быть, шутишь?

Бет с детьми рано ушли из таверны, но Данте ещё ненадолго осталась пофлиртовать с парой мужчин, что ей прекрасно удавалось. Она полагала, что к понедельнику с Дэррилом всё уляжется, но ей нужна поддержка, если его странное поведение продолжится. Ей всегда нравилось держать пару парней про запас.

Когда Дэррил вернулся домой следующим вечером, они ссорились всю ночь. Очевидно, он поговорил с кем-то о прошлом Данте и стал расспрашивать её о том, что у неё случилось с предыдущими мужьями. Её возмутили его расспросы. Она подозревала, что он это выведал у одной из её сестёр, но Дэррил категорически всё отрицал. Данте понятия не имела, откуда у мужа такая информация. Она знала, что родственники ей завидуют; они всегда были против неё, и она предположила, что муж, вероятно, связался с кем-то из них на выходных. Ей не терпелось позвонить Шерил, самой вероятной предательнице из всей этой компании. Она была уверена, что Дэррил с кем-то спит на стороне, но из-за чьей-то злобной лжи они поменялись ролями, и теперь ей приходится защищаться.

Незадолго до рассвета у Данте начались такие сильные боли в груди, что она сама поехала в отделение неотложной помощи в Бетесде. Несмотря на многочисленные вызовы через пейджер, Дэррил к ней так и не вышел. Врач в отделении неотложной помощи сказал Данте, что у неё просто сильный стресс и ей скорее к психологу. В 8:00 того же утра она явилась к Бет без приглашения, одетая в потрёпанный спортивный костюм под норковую шубу в полный рост.

Сквозь слёзы Данте растирала себе предплечье, показывая Бет красные отметины там, где Дэррил её бил. Она рассказала Бет, что две медсестры выразили соболезнования по поводу её замужества с Дэррилом. Однако когда Дэррил так и не пришёл проведать её, это разбило ей сердце.

Позже в тот же день Бет решила позвонить подруге, и Данте заплакала, едва взяла трубку. Она больше беспокоилась, чем злилась из-за того, что Дэррил не отвечает на её звонки. Она беспокоилась, что с ним может что-то случиться.

По сарафанному радио Бет узнала, что Дэррил появился в тот день в отделении неотложной помощи предположительно с царапинами на лице.

13

Однажды, ещё в начале января, Дэррил поспешил навестить Гая Хильда. Они говорили о оформлении документов для развода, но хирург заколебался, стоит ли этим заниматься. Находясь в офисе Гая, Данте вызвала его на пейджер, и Гай заметил, как сильно Дэррил, казалось, вздрогнул.

— У неё АОН, и она знает, что я здесь, — пробормотала Дэррил, вешая трубку.

— А почему вы так беспокоитесь? — спросил адвокат. — Вы же предупредили её обо встрече со мной, верно?

— Да, но вы не понимаете. Если она чего-то хочет, нужно ей это дать. Гай, я