Он сделала паузу, намекая, что после всего, что произошло с нами, я обязана – нет, не выйти за него замуж, упаси небеса, но хотя бы представиться.

– Мишель. Мишель Форс.

– Я знаю, – коротко обронил дивный.

От такого заявления я чуть не взвыла. Да он издевается! Сам же только что сказал, что не будет читать…

– Меня нет в вашей голове, – предупреждающе начал было дивный, видя, как я моя рука тянется к напольной вазе, стоявшей у стены.

– Да неужели? – саркастически протянула я. – Не врите!

– Сидхе не способны лгать, – сдержанно ответил фэйри. – Нам этого не позволяет наш дар.

– Ну-ну, – ничуть не поверив такому заявлению, криво усмехнулась я. – А мое имя вы тогда откуда узнали? – Рука все же легла на тонкое журавлиное горлышко вазы.

– Навел справки, – как само собой разумеющееся ответил Язва. – Я должен был знать, почему она, – кивок в сторону мантикоры, – облюбовала ваш дом.

Причем дивный умудрился произнести это тоном добропорядочного отца, чья блудная дочь спуталась с каким-то бандитом.

– И как, выяснили? – насторожилась я. Ведь профессор сегодня говорил, что для пробуждения магии нужен был сильный стимул. Может, вот она – причина того, что во мне проснулась сила? Сидит на диване, урчит, сверкая на меня своими глазищами. Прожорливая и пушистая.

– Нет, – меж тем ответил дивный и добавил: – А вазу все же лучше отпустить. Поверьте, я не собираюсь на вас нападать.

Так и подмывало ответить: а кто сказал, что я собиралась только защищаться? Но промолчала. Фэйри, что подозрительно, никак на мои мысли не отреагировал. Зато спросил:

– И как прошло свидание?

Мне показалось или один дивный тщательно попытался скрыть язвительный тон под светскостью?

– А то ты не знаешь, – прошипела я, устав выкать. К тому же надменность, сдержанность, холодность и подчеркнутая отстраненность фэйри настолько подбешивали, что хотелось если не запустить в него вазой, то хотя бы ткнуть… точнее, тыкнуть.

Увы, дивный даже и ухом своим острым не повел!

– Представь себе, я не читаю сейчас твои мысли, – точно так же, отринув светское «вы», ответил он.

– Да неужели? – скептически уточнила я.

– Это провокация? – вскинул бровь фэйри.

– Ничуть. Но ты можешь сам предположить, как прекрасно я провела этот вечер, – отчеканила тоном «не суйте свой дивный нос в мои личные дела».

Дивный, конечно же, сунул.

– Он твой парень?

– А какая тебе разница? Ты вообще кто такой, чтобы спрашивать о подобном, да еще и вваливаться в мой дом без приглашения?!

Я почувствовала, как вновь уже знакомо зачесались кончики пальцев. Что?! Нет! Только не сейчас! Неужели снова…

Меж тем дивный стиснул зубы, а после резко выдохнул и, сжав кулаки, ответил:

– Ты права. Никакой. – И отвернулся к окну. А спустя несколько секунд он добавил: – Я приношу свои извинения за поздний визит.

Я слышала его слова словно сквозь вату. Все мои мысли, чувства, внимание были сосредоточены сейчас на том, чтобы не закричать. Боль в ладонях становилась все сильнее, и… Магия сорвалась с пальцев. Вспыхнула огнем. Кожу тут же обожгло. Я затрясла руками, стараясь сбить пламя, но ничего не получалось.

Фэйри оказался рядом мгновенно. Схватил меня за кисти рук. Что-то зашипело. Вверх вырвался столб водяного пара. А я замерла, боясь сделать вдох. А еще больше страшилась взглянуть, что там, под чуткими и холодными, словно лед, пальцами дивного, которые сжимали мои.

Наверняка ожог. Хоть бы не сильный…

«Я смогу завтра стенографировать?» – была первая мысль, пробившаяся сквозь панику, от которой меня начало потряхивать.

– Ты как? – спросил дивный.

– Не знаю… – клацая зубами, выдавила я. – Сейчас бы не помешал твой флер… И даже чтение мыслей.

– Я держу свое слово, – ответил фэйри.

– А жаль. – Я попыталась улыбнуться. Губы дрожали.

– Ты и без флера отлично держишься, – попытался ободрить дивный и медленно отпустил мои руки.

Я, судорожно сглотнув, все же посмотрела на кисти. Кожа на них покраснела, но не так, как если бы ее окатило кипятком. Кажется, обошлось без серьезных ожогов.

– Спасибо, – выдохнула я. Стало вдруг дико неудобно за то, что еще недавно кричала на сидхе. – Прости за мои слова, – попыталась я извиниться и совершила роковую ошибку. Посмотрела дивному в глаза.

Мы были почти не знакомы с этим фэйри. Но его взгляд встретился с моим, и вдруг замерло все. Время, пространство. Показалось, что за те несколько мгновений, что мы стояли друг напротив друга, мимо нас с бешеной скоростью круговертью промчались сотни параллельных миров, тысячи вселенных, в которых рождались и погибали целые цивилизации. Множество жизней и судеб… Все это вращалось вокруг меня и дивного с неимоверной быстротой. А мы стояли и смотрели друг другу в глаза так, как смотреть были не должны. Слишком честно, проникновенно, глубоко.

Взгляд фэйри был как глоток крепленого вина. Такого, которое стоит лишь пригубить, – и оно жжет словно пламенем изнутри. И этот огонь несется по моим жилам, рвется наружу. А я стою… Смотрю. Чувствую, как душа дивного течет по капле в мою, как чернота зрачка сидхе затмевает зелень его глаз, как в этой тьме отражаюсь я…

– Это моя вина, – услышала я хриплый мужской голос, так не похожий на привычный холодный баритон. Кажется, Кирнаирэль сам не очень понимал, что он говорит. А уж я тем более. – Я пришел без…

– Мяу! – требовательно вмешалась в наш разговор мантикора с видом кисы, которую уже достала наша болтовня, и она как минимум хочет сытно покушать, как максимум быть еще наглаженной и поигранной.

Волшебство, витавшее вокруг, вмиг исчезло. Меня же словно из ведра холодной водой окатили. Что вообще такое только что было? Флер? Да, наверняка он. А ведь Язва