— А выручать друзей не пойдут?

— Странно ты мыслишь.

— Говори прямо. Не люблю намеков.

— Среди репликантов нет понятия «дружба». «Сотрудничество», «боевое взаимодействие», — вот наиболее близкие и корректные понятия.

— То есть, не пойдут?

— Нет. Разбредутся, кто куда. Каждый своей дорогой. Мы не люди, Игнат. У репликантов нет потребности в социуме.

— Кстати, о деле. Бронескафандры, это конечно круто. Но как в них по болотам передвигаться? Гати такого веса не выдержат. У тебя есть вездеход? — спросил Игнат.

— Нет. Но есть катер. Достаточно вместительный, — ответил Упырь.

— Тогда порядок. Займусь экипировкой и припасами. Зайди за Сипом, если не сложно. Тебе ведь все равно по пути.

— Ладно. Сегодня заночуете у меня. Особо тут не задерживайся. После введения нанитов тебе потребуется восемь часов полноценного сна. А время поджимает. Без присмотра барьер может вырубиться в любую минуту.

Мнемотехник ушел, оставив Игната наедине с неуемными мыслями и целым арсеналом оружия.

Волновало и тревожило многое. Он попытался сосредоточиться на деле, не думать о личном или глобальном, но стало лишь хуже. Жить одним днем, ничем не дорожа, кроме собственной шкуры? Звучит рационально. И не более. В чем тогда смысл?

Смысла не было. Его приходилось вырабатывать, опираясь на собственное мироощущение, — только в этом случае окружающий мир приобретал краски, превращался из плоской монохромной картинки в нечто большее.

Рассуждая беспристрастно, он был похож на подростка, «с нуля» познающего мир. В противовес сумятице чувств, постоянно ощущался гнет боевых программ, составляющих для репликанта некий базовый эквивалент «жизненного опыта».

Осмотрев собранный Механиком арсенал, Игнат отдал предпочтение тяжелой броне, вполне представляя ее преимущества. Даже кустарно собранные модели выглядели понятными, ведь они были изготовлены на основе типовых шасси.

В итоге он остановился на двух штурмовых бронескафандрах, дающих максимальный уровень защиты, обладающих высокой грузоподъемностью и главное — герметичных, что исключало воздействие боевых вирусов.

Благодаря модульной конструкции экипировки Игнат быстро скомпоновал оружейный обвес, дополнительно закрепил на спине сервоприводных «скафов» обтекаемые грузовые кофры, заполнив их «БК», комплектами выживания и элементами питания.

Если б не печальные события последних дней, то обзавестись штурмовой броней удалось бы не скоро. Даже в мастерской Механика нашлось лишь три действующих образца тяжелых скафов. Подумав, Игнат забрал и третий комплект. В режиме автопилота сервоприводная оболочка могла двигаться самостоятельно, повторяя маршрут ведущего, а в случае боевого столкновения — поддержать огнем.

Путь, по любым раскладам, предстоял неблизкий и опасный.

* * *

Прошел всего час, а в «магазине» Упыря все изменилось. Исчезли голографические витрины, на полу стояло несколько подготовленных к транспортировке контейнеров, а из смежных отсеков доносились звуки какой-то возни.

Игнат «припарковал» бронескафандры в опустевшем центральном помещении и прошел в лабораторию. Несколько терминалов еще работали, за одним из них сидел Сип, просматривая видеофайл. Он даже не обернулся.

— Давай в кресло, — Упырь сразу перешел к делу. — Введу тебе микромашины третьего уровня.

— Расскажи о нанитах, — Игнат устроился поудобнее.

— Что именно интересует?

— Все.

— Ишь, какой прыткий, — в своей манере начал Упырь, но осекся. — Ладно слушай. Хотя, рассказать могу не так-то и много. Знаний прототипа у меня нет, до всего пришлось доходить своим умом, — проворчал он.

— Макс говорил, если сделать несколько инъекций микромашин первого уровня, то количество перейдет в качество и получишь второй, а иногда и третий уровень способностей.

— Макс был хорошим бойцом. Но не мнемотехником. Так, теперь посиди спокойно. Возьму у тебя кровь для субстрата.

— Ты на вопрос не ответил. Переход количества в качество имеет место? Смогу я таким образом получить необходимую модификацию, хотя бы с нескольких попыток?

— Нет, не сможешь.

— Объясни подробнее. Почему из тебя каждое слово приходится клещами тянуть?

— Боюсь не поймешь.

— А ты попробуй. Вдруг пойму?

— Наниты, — это лишь часть технологии, — тщательно подбирая слова, произнес Упырь. — Ни один репликант не является абсолютной копией прототипа. К примеру, твоя ДНК не полностью совпадает с геномом Игната Зверева. Из твоей удален весь так называемый «генетический мусор», а на его место встроены участки кода, отвечающие за формирование различных тканей и даже органов, не присущих людям. Скажем так: ты носитель продвинутых биологических подсистем, но для их использования необходимы наниты соответствующего уровня и специализации. Только тогда биомашинные комплексы в твоем организме заработают адекватно, в полную силу. Понятно?

— В общих чертах. А базовые наниты есть у всех репликантов?

— Да. Они отвечают за жизнеобеспечение и регенерацию. Могут трансформировать окружающую органику для получения необходимых веществ и использовать полученные ресурсы в качестве «строительного материала».

— Но ведь это сложнейший процесс! — невольно вырвалось у Игната.

— Верно. Поэтому изначально нас создавали в камерах биологической реконструкции, методом послойной молекулярной репликации. А базовые наниты использовались исключительно в полевых условиях.

— Подожди. Я запутался.

— Если репликант получал ранение, базовые наниты восстанавливали его прямо на поле боя, — терпеливо разъяснил Упырь. — Насколько быстро — зависело от многих факторов. Например, от степени повреждений, наличия доступной органики и энергии.

— А при полном уничтожении?

— На заводах «Нанотекс» создавался другой репликант. В процессе ему вводились наниты нужного поколения, в зависимости от модели. Но люди исчезли, а технология осталась. Как и базовые колонии микромашин. Они продолжают выполнять свою функцию. При совпадении условий, например обнаружив костяк давно погибшего репликанта, базовые наниты считывают генетический код и приступают к делу, пытаясь восстановить организм. Им все равно сколько на это потребуется времени, и что выйдет в итоге.

— То есть, изначально они для этого не предназначены?

— Угу, — кивнул Упырь. — Наконец-то ты ухватил суть. Полное восстановление по многим причинам может пройти некорректно. Иногда процесс занимает месяцы. Мне встречались человеческие подобия, больше похожие на ходячих мертвецов. Но наниты не в состоянии бросить носитель. Идет их медленное воспроизводство, затем следует очередная попытка регенерации недостающих тканей или органов. В конце концов репликанта восстанавливают, но к тому моменту «новорожденная личность» получает множество психологических деформаций.

— И кем же они становятся? — Игнат невольно содрогнулся.

— Мы называем их «дикими». Живут одним днем. Крайне агрессивны и некоммуникабельны. Еда, патроны, наниты — вот кратко очерченный круг их жизненных интересов. В конце концов «дикий репликант» либо погибает, либо становится серьезной угрозой, ведь со временем он может получить свою долю апгрейдов.

Игнат некоторое время молчал, переосмысливая услышанное, затем спросил:

— Хорошо. С базовыми нанитами понятно. А что дает первый уровень?

— Как правило — продвинутую сенсорику. Расширенное восприятие на уровне дополненной реальности. Вообще-то, Макс тебе не соврал. Переход количества нанитов в качество действительно имеет место быть. Микромашины, которые предназначались для общевойсковых моделей репликантов, с увеличением их общего числа в организме,