— Теперь я ещё больше вас не понимаю, — недовольно пробормотал Ашер, устало облокачиваясь на перила. Ветер взметнул короткие чёрные пряди, в полной красе открывая мне хмурое мужское лицо.

— И не нужно, — легко заявляю. — Сейчас вы должны сосредоточиться не на мне, а на семье матери. При этом, не забывая всеми силами скрывать от императора ваши попытки наладить отношения с Даэргом. Если он об этом узнает, то всё пойдёт прахом. Одно дело отдать Тарг в качестве дара сыну-отщепенцу, и другое признанному внуку верховного лорда Даэрга.

Если моя резкость и задела Ашера, то он этого не показал. А быть может, его называли похуже, чем отщепенец, потому мои слова не спровоцировали бурю.

Вместо возмущений второй принц с подозрительной уверенность сказал:

— Как будто это так просто произойдёт.

Вот теперь удивление во мне достигло непривычного уровня. Я много читала и потому знаю, как семья важна для обычных людей. Вот только мне казалось, что покоритель дракона будет больше походить на меня, чем на них. Однако, кажется, не зря болтают при дворе, что правитель востока ни разу толком не взглянул на собственного внука, тем самым взращивая в нём горькое семя отверженного.

Правда мне удалось узнать и кое-что ещё. Через месяц как меня сделали фрейлиной, верховный лорд Даэрга посетил Радужный дворец. Мне посчастливилось с ним не просто столкнуться, но и прикоснуться к нему.… Тогда-то мой план и нашёл для себя крепкое основание.

Рассудив, что Ашер не поверит пустым уверениям, я сделала так, как меня учил старейшина Лейланд. Положив свою руку поверх горячей руки принца, заглянула в его поражённо распахнувшиеся глаза и начала мягко говорить:

— Я видела портрет вашей матери — вы с ней очень похожи. Именно вы, Ашер, живое напоминание о ней и для скорбящего отца вы можете стать утешением. Ведь, правда в том, что вы совсем не виноваты в случившемся. — Стоило это озвучить, как на меня вдруг накатило странное чувство. Не сразу его распознав, чуть погодя поняла — это облегчение, и оно принадлежит не мне, а принцу. Поддавшись некому порыву, я искренне улыбнулась и закончила: — Знаете, что-то мне подсказывает, что ваш дед просто ждёт знака от вас. Некого доказательства, что ваша мать живёт в вас.

Мои слова были чистейшей правдой. В душе верховного лорда Даэрга тлела надежда, что его внук не похож на своего отца, а ещё там пылала вина — глава семьи не смог защитить дочь и не посмел забрать с собой внука. По крупицам собрав информацию, я поняла, что его убедили, будто Ашер сам не хочет с ним знаться. Почему подобное случилось? Так ведь ничто не мешало императору приказать сыну избегать собственного деда.

— Не более чем пустые догадки, — глухо ответил Ашер неотрывно глядя на наши руки.

— Вот и узнаем. Главное не встречайтесь лично до тех пор, пока мне не удастся снять с вас клятву. Считайте это страховкой.

Ответом мне стал долгий взгляд, после которого крайне задумчивый Ашер не прощаясь покинул комнату. Только после этого я позволила себе сесть в кресло и немного побыть слабой женщиной на территории врага.

Глава 9

И вот опять день начался с того, что меня попытались подставить. При том дважды.

— Что это? — холодно спрашиваю, глядя на заказ принцессы.

— Парюра из красных алмазов, — бессовестно отвечает мне камеристка. Она, во-первых, посмела принять товар от ювелира без одобрения фрейлины, отвечающей за гардероб, то есть меня, и, во-вторых, вздумала нагло врать.

Переведя угрожающий взгляд на женщину, что тут же поспешила гордо вздёрнуть курносый нос, я протянула:

— Надья, если ты здесь видишь алмазы, а не рубины, тогда тебе стоит уйти со своей должности. Но перед этим не забудь возместить разницу королевской казне, с помощью который ты расплатилась.

— Но я…, — начала было женщина, однако я подняла руку заставляя её замолчать и покинула сокровищницу, чтобы переключится уже на одну из главных горничных принцессы.

Та стояла в комнате, отведённой для платьев, и упорно делала вид, что ни понимает причину моей сдержанной ярости.

— Малена, что с нарядом госпожи? — задала вопрос указывая на манекен, где до моего ухода висело лавандовое платье без уродливых тёмных пятен. — Откуда на нём грязь? Её высочество должна выйти в этом наряде на сегодняшний семейный ужин.

— Леди Рейна, — скрывая злорадство в голосе, произнесла молодая брюнетка в платье горничной и белом переднике, на кромке которого, если присмотреться, можно было заметить тёмные пятнышки, — с того момента, как платье попало в гардероб, за него отвечаем не мы. Может это вы его и испортили, а теперь пытаетесь переложить вину на меня?

А этой девице наглости не занимать — так бессовестно врать в лицо, да ещё и обвинять того, кто выше по должности. Ей либо не занимать храбрости, либо… это явное проявление отсутствия ума и дальновидности.

Понимая какие проблемы принесут действия этой пары, я решила действовать кардинально. Просто сумма ущерба, нанесенная глупыми женщинами, превышала любое дворцовое жалование. У меня такового вообще не было. А по чужой глупости превращаться в должника короны мне слишком уж не хотелось.

Подойдя почти в плотную к резко стушевавшейся горничной, я пристально посмотрела на неё и, чеканя каждое слово, произнесла:

— Даже в моём нынешнем положении ты находишься гораздо ниже меня в иерархии. Я не рабыня, и даже не просто заложница. Я — фрейлина Её Высочества. Моего слова будет достаточно, чтобы тебя уволили. Конечно, тебя может спасти главная экономка, если ты у неё на хорошем счету, но даже так… Кто помешает мне сказать принцессе, что нерадивая служанка испортила одно из её новых платьев? Пусть она мне не поверит, возможно даже накажет, но ради поддержания репутации рядовая служанка будет уволена без выходного пособия и рекомендации. Знай своё место. Мне моё известно.

С каждой фразой глаза горничной становились всё больше, а под конец они напоминали два колодца, где заплескалось осознание. Желая насолить мне, она больше всего подставила именно себя. Меня изгонять некуда, максимум запрут и заставят голодать, а вот прислуга получит наказание по всей строгости. Не знаю кто надоумил эту горничную так разнообразить мой день, но думаю перед увольнением Малена не забудет подпортить жизнь и советчику.

Оставив женщину переваривать мою угрозу, я, вернувшись в сокровищницу, так же не терпящим возражения голосом заявила:

— Либо ты, Надья, сейчас же отправляешься к ювелиру и