Опытнейшие люди погибали на Триаде просто потому, что слишком были уверены в себе. Здесь же… мои союзники решили сыграть с судьбой. Вели они себя не просто не профессионально, а даже глупо.

К тому же, они вынуждали идти на риски меня — человека, который только начал путь реабилитации.

Оттого выходил я из автомобиля быстро, без лишних разговоров и движений. Нужно было как можно точнее оценить обстановку за кратчайший срок и понять, что произошло у усадьбы Дубровых.

Впрочем, много времени изучение не заняло.

Мне понадобилась минута на то, чтобы сделать вывод: усадьба не была тронута. Признаков кражи не было никаких, а охрана спокойно расхаживала по территории с оружием в руках.

Оглянувшись по сторонам, я наткнулся глазами на девочку в красной кепке; она подбрасывала мячик и ловила его. Не была похожа на бездомную, но и признаками аристо отличиться не могла. Обычная простолюдинка — подумал я.

— Послушайте, юная госпожа, — обратился я к ней, одёрнув и даже слегка напугав. — Вы не встречали здесь трёх слегка грязных на вид подростков?

— Девочка и два мальчика? — захлопала она глазами. — Видела, да. Они сидели под забором усадьбы, что-то обсуждали, но потом приехала машина и большие-большие дяденьки забрали их к себе. А потом они уехали во-о-он туда.

Не мудрено, что территория здесь охраняется не только изнутри усадьбы, но и снаружи. Учитывая всё изученное, ребята наткнулись на людей, которые «присматривают» за этими землями. И живут похитители явно где-то поблизости.

Я не совру, если скажу, что Екатерина была приятна мне. Как внешне, так и своим магическим началом. А это значило лишь одно: я хорошо запомнил запах, оттенок и плотность её ауры. Девушка не была одарённой, магией пользоваться не умела, однако её аура имела особенный запах; она притягивала меня и зачастую не оставляла без внимания.

В первую очередь я постарался «вынюхать» след её ауры — так, как собаки определяют след человека.

Один из законов магического начала гласит. Энергия в любом своём виде не исчезает; она меняет либо вид, либо форму. Притом во всех случаях оставляет за собой след. И лишь истинные владельцы собственного магического начала на Триаде были способны тщательно скрывать свои следы. Едва ли Екатерину можно приравнивать к такому типу людей.

Стоя с закрытыми глазами посреди дороги, я довольно быстро смог проследить за следом, оставленным аурой Екатерины. Притом след совпадал с направлением, по которому указывала девочка.

— Благодарю вас, — я благодарно кивнул девочке, сделал жест водителю такси, и водитель выехал по моему следу.

Путь до источника ауры Екатерины занял около пятнадцати минут. Я попросил водителя затормозить в сотне метрах от нужного места. Сейчас стоит быть осторожным, никто не знает людей, схвативших подростков.

— Ещё какие-то просьбы? — водитель обернулся на меня.

— Бутылочку воды, если несложно, — я поглядел на полулитровый бутыль, в котором плескалась вода.

— Купишь за рубль?

— Да, конечно.

Приняв от водителя бутылочку, я вышел из машины и дошагал до кованных металлических ворот, по верху которых протягивалась электризованная проволока. Чуть дальше, за воротами, был расположен небольшой двухэтажный дом, выполненный из белого кирпича. Во дворе был слышен лай собак, а по территории я насчитал четыре камеры.

Я с крайне высокой уверенностью мог сказать, что девушку прячут здесь.

Прикрыв лицо, я нажал на кнопочку звонка и сделал шаг назад, чтобы не попасть под объективы камер, а позже начал медленно переливать сознание в состояние «дхьяна».

На Триаде я засыпал и просыпался в этом состоянии, так как был готов к тому, что в любой момент могу оказаться в пылу сражения. В этом состоянии было проще убивать. Мыслить хладнокровно и жестоко. Я знал: любая малейшая запинка, либо попытка пожалеть врага — и превосходство уже не на твоей стороне. Поэтому люди Триады держали в голове одну невероятно важную установку: всегда нужно быть готовым к убийствам.

Но здесь… здесь не Триада. Состояние «дхьяна», которым я обладал на данный момент, больше походило на дешёвую копию прошлого. Я не мог игнорировать собственную слабость, не мог закрывать глаза на злость внутри, также не мог контролировать эмоции пацана. И если сердце начинало биться чаще, а кулаки сжимались, земля начинала уходить из-под ног. И даже в состоянии «дхьяна» я не мог очистить разум полностью.

Именно поэтому за многие годы Даркар, сын Императора Ристария, ощутил тревогу за чужую жизнь. Впервые после гибели последнего человека на Триаде.

Как только послышались шаги людей, я открыл глаза. Двумя пальцами открутил бутылочку с водой — и тонкая струйка тут же взлетела ввысь. Жест пальцем, который не особо-то был нужен, и струя магическим образом срезала проводок на первой камере. Второй жест — и вода вывела из строя вторую. И так до тех пор, пока камер на территории не осталось.

Надеюсь, успею до того, как этих трёх глупых псевдо-воров убьют.

Дверь открылась резко, неожиданно и быстро. Без лишних прелюдий на меня рванули крепко сложенные мужчины в спортивных одеждах.

— Он один, вяжем его! — выкрикнул один из них и выбросил в мою сторону кулак.

Я ушёл от удара. Постарался проанализировать ситуацию.

Возможно, в этот момент мне стоило быть более осторожным, но злость, кипящая внутри, не позволяла думать о последствиях. Миг — и струя воды срезала ухо одного из бойцов. Ноги мужчины подкосились, он рухнул на колено и схватился руками за кровоточащий обрубок в попытках остановить кровотечение.

— Ублюдок!

— Эй, с двух сторон хватайте! — выкрикнул другой «охранник».

Быстро ухожу от вылетевшего в мою сторону ножа, заставляю воду подчиниться и создаю в руке ледяной шип. Взмах рукой — и шип вонзается в икроножную мышцу другого бойца. Крепкий мужчина не доносит свой удар и, теряя опору под ногами, падает лицом на тротуар.

Остались ещё двое. Один размахивал кинжалом перед моим лицом, а другой старался применить против меня свои борцовские качества, но я сделал выпад навстречу и врезался локтем о плечо рослого борца. Кости на моём локте хрустнули так, словно я ударил по бетону, а через секунду в мою грудь влетела нога второго бойца.

Меня повело назад, но боли словно не было. Я был полностью сосредоточен на цели освободить Екатерину. Пятясь назад, я сделал взмах рукой — и вся оставшаяся в бутылке вода образовалась в шесть тонких ледяных шипов.

Первый и второй молниеносно вылетели из моей ладони и перерезали сухожилия на обоих руках бойца с кинжалом, он выронил оружие и заорал во весь голос. Третий и четвёртый шипы прошлись по пяточно-малоберцовым связкам на обоих голеностопах мужчины, который лез в борьбу. Он следом упал на руки, но вдобавок получил в спину ещё пару шипов.

Крики солдат, кровь из перерезанных сухожилий, стоны… Я слышал угрозы в свой адрес, вот только именно я был единственным, кто стоит на ногах и смотрит на поверженных сверху вниз.

— Кто ты… такой, мать твою? — прошипел один из бойцов, держась за отрезанное ухо.

Я не стал отвечать. Лишь шагнул в сторону ворот и дёрнул их на себя. Поднял глаза на человека, который стоял по ту сторону ворот и сделал шаг назад.

— Я знаю, кто ты такой, — бородатый мужчина ростом два с лишним метра престал передо мной в тёмных одеждах, из-под которых выпирал бронежилет.

Признать честно, одной лишь своей аурой боец заставил меня оступиться и отойти чуть дальше от ворот.

— Ты один из них, — продолжал рослый мужчина. — Бездомный Пегасовский выродок. Твои дружки сунулись на чужую территорию, чтобы ограбить дом людей, которые мне платят за своё спокойствие. Они провинились, притом провинились настолько, что убить их попросту мало.

— Заставьте его ответить, господин Краморов! — жалко вскрикнул один из поверженных, а через секунду был прибит ногой к асфальту; кровь брызнула из его носа.

— Заткнись, сосунок, — процедил Краморов и снова посмотрел на меня. — Итак. Парень. Послушай внимательно. Я схватил их не потому, что хочу войны с «Пегасом». И сами дети мне не интересны. Я выполняю свою работу. Поэтому убирайся, если не хочешь, чтобы мы заставили тебя расплачиваться за испорченные камеры.

Кулаки мои сжались. Он крайне силён, и сейчас мой инстинкт будто останавливает меня. Этот взгляд… да, я прекрасно вижу, как господин Краморов смотрит в мои глаза. Он опытный боец, который знает, что означает моё молчание. Ибо сейчас мы смотрим друг на друга