– А не пора ли прекратить войну? – пробормотал он, испытывая мысль на слух.

– Что? – вскинулась Тристе.

Каден не поднимал глаз, прослеживал линии на опаленной ладони, как чертеж нового плана, мысленно поворачивал его детали, как камни постройки, проверяя, подходят ли друг к другу, лягут ли в стену.

Потом он обернулся к Габрилу:

– Надо снова собрать совет.

– Так сразу? – нахмурился первый оратор. – После ночного скандала все в бешенстве.

– Не сразу, – кивнул Каден. – Через три дня. И в этот раз на моей территории.

– На твоей? – шевельнул бровью Киль.

– В капитуле хин, – объяснил Каден. – Место нейтральное и укромное.

– Капитул хин, как и этот храм, под наблюдением ишшин, – возразил Киль.

Каден запнулся, но тут же выдавил улыбку:

– Знаю. Но туда есть еще один вход. Мне назвал его монах при встрече. Подземный ход.

– Зачем так рисковать? – удивился Габрил. – Подземный ход, капитул… Я легко найду другое место, тоже нейтральное и неизвестное вашим врагам.

– Нет, их нужно собрать в капитуле. Я должен им кое-что показать.

Киль наградил его долгим взглядом.

– Кента, – сказал он.

Каден кивнул.

– Зачем? – спросил кшештрим. – Твой род со времен основания империи хранил тайну врат.

– Как раз империю мы и пытаемся заменить чем-то другим. – Каден, захваченный собственным вымыслом, и не думал отступать. – Тристе предлагает за участие в Совете Республики дать знати что-то такое, от чего они не смогли бы отказаться. Я намерен дать им кента.

– Врата их уничтожат, – прищурившись, напомнил Киль.

– Этого они не знают. Увидев, как я исчезну и тут же вернусь со свежими плодами с олонского рынка, они поймут, какую я предлагаю им силу. И что угодно подпишут за ее толику.

– А когда распознают обман?

– Я предупрежу, что для безопасного использования врат необходимо многомесячное обучение. Если мы переживем эти месяцы, тогда и будем думать.

Киль кивнул:

– Это шанс. – Он помолчал, изучая лицо Кадена. – Ты сказал не все.

Каден прогнал колючий страх и заставил себя твердо встретить взгляд кшештрим.

– Не все. – Он обратился к Тристе: – Я попрошу тебя доставить в капитул записку для монаха по имени Яапа.

– Нет! – ужаснулась Морьета. – Если за капитулом следят, ее схватят. Ни за что!

– Следить следят, но не схватят, – возразил Каден. – В расчете, что она приведет их ко мне.

– Схватят! – крикнула лейна, привлекая к себе дочь. – Ты сам объяснял мне, что это за люди. Они станут ее мучить, выпытывать, где ты.

– Они уже пробовали, долго и безуспешно, – покачал головой Каден.

Тристе от этого воспоминания содрогнулась, и мать крепче прижала ее к себе.

– Зачем так рисковать? – спросил Киль. – Почему не послать Габрила? О нем ишшин не знают и не обратят на него внимания.

Каден замешкался, решая, какую часть правды можно им приоткрыть.

– Я и хочу, чтобы ее заметили, – признался он.

Девушка медленно высвободилась из материнских рук и повернулась к нему:

– Зачем? – Голос ее сорвался даже на одном коротком слове.

– Они проследят за тобой на обратном пути, – пояснил Каден, – но за стены им не войти. Тогда они вернутся в капитул. Потребуют от Яапы записку – ты уж постарайся, чтобы они ее приметили.

– А с какой стати хин удовлетворят требования ишшин? – спросил Габрил.

– А Тристе их об этом попросит. Скажет, что я сам об этом попросил.

– И что будет в этой таинственной записке? – неспешно спросил Киль.

– Что я сдаюсь, – пожал плечами Каден. – Что пытался вернуть трон и проиграл. Что возвращаюсь в Ашк-лан с другим служителем Пустого Бога и займусь восстановлением монастыря. И что мы будем рады любому монаху, который пожелает к нам присоединиться.

Несколько ударов сердца длилось молчание, а потом Габрил расхохотался. Когда Тристе с Морьетой обернулись на его теплый звучный смех, он указал им на сидевшего через стол Кадена:

– В ножах он ничего не понимает, зато ум его острее лезвия.

– Ты надеешься, что, прочитав записку, ишшин отправятся за тобой в монастырь? – спросила Морьета.

– Ради шанса захватить меня и Киля они, думаю, и до самого Ли доберутся, – сказал Каден.

– Только ты не собираешься в Ли, – заметил Киль. – Как и в Ашк-лан.

Каден, кивнув ему, обратился к Тристе:

– С этой запиской ты рискуешь.

В круглых глазах девушки мелькнул испуг, но она не заколебалась:

– Я отнесу.

– Не надо! – взмолилась Морьета. – Пожалуйста.

Тристе оторвала от себя ее руки:

– Я пойду.

– А что с магнатами? – осведомился Габрил. – В первый раз они собрались из любопытства. Во второй их на это не возьмешь.

Каден согласно кивнул:

– Объясните им, что я надеюсь подтвердить свое предложение более убедительными аргументами. И предупредите, чтобы одевались неприметно. Нет, попросите одеться монахами.

– Монахами? – повторил Габрил. – Ручаюсь, им это придется не по вкусу. После недавней встречи всем будет неспокойно без оружия в руках.

– Вы не поверите, сколько вещей можно скрыть под монашеским балахоном, – успокоил его Каден. – Пусть берут любое оружие, лишь бы не держали на виду.

Он помолчал.

– И не могли бы вы составить для меня поименный список?

Габрил поднял бровь:

– По части состава мы уже все решили.

– Знаю. Но мне нужно каждого обдумать и заучить имена, – ответил Каден. – Разговор и без того будет сложным. Не хотелось бы обидеть кого-то, спутав имя.

Габрил, пожав плечами, обратился к Морьете:

– Наверняка у вас найдутся чернила и кисти.

Женщина как будто не сразу услышала – она как в первый раз разглядывала Кадена. Но когда Габрил уже готов был повторить просьбу, Морьета резко кивнула и вышла, чтобы сразу вернуться с лакированной шкатулкой.

– Вот. – Поставив ящичек на стол, она указала на мягкие листы телячьей кожи и чернила. – Пользуйтесь, как вам угодно.

Габрил взял себе одну кисть. Каден выбрал другую.

– Пока вы пишете имена, – сказал он, – я составлю короткое послание для каждого из… наших друзей с объяснением, как незаметно проникнуть в капитул. Вы сможете доставить запечатанные письма?