откровенно, я запутался, как муха в паутине. Нет-нет, а подлая, недостойная мыслишка в голове шевелилась: лучше всего досрочно прервать отпуск и явиться в часть для дальнейшего прохождения привычной службы. Но осел во мне отрицательно мотал мордой: какую же ты, старичок, ерунду городишь!

Полдня я просидел в кресле перед телевизором, не очень-то понимая, что происходит на экране. Вялая расторможенность лишь однажды сменилась невеселым весельем: гороскоп в газетке, принесенной, конечно же, Алиной, радостно извещал, что мне, Скорпиону, предстоит сегодня «Любовь и все такое». Вот так: от нечего делать взял в руки бульварный листок только для того, выходит, чтобы надо мной поиздевались. Как там с любовью, не знаю, а вот то, что с моей игрой в следствие пора кончать, это факт.

— Ничего у тебя, Эд, не получится, — вслух произнес я.

Голос осла, правда, тут же шепнул на ухо: «Брось, Эд, ты пойдешь до конца, это уж я знаю точно».

Прошел на кухню, чтобы вскипятить чаю, включил динамик, и тут же, будто угадав мое настроение, рыдающим голосом запел Слава Вакарчук, чем еще больше разбередил душу. Я зло заткнул рот радиоточке, и именно в это мгновение зазвучала сладостная глюковская флейта из «Орфея и Эвридики» — так напомнил о себе мобильник. Алина! Конечно же, это Алина! Наверное, хочет еще что-то пролепетать в свое оправдание.

Я жестоко ошибся, но, если честно, не очень-то расстроился, потому что пообщаться со мной решила… Зоя. Я, опять-таки если честно, все эти дни как-то подзабыл о ее существовании.

Зоя была весела и иронична. Показалось, без иронии она теперь общаться со мной не в силах, а плохо скрываемый сарказм переполняет ее, лишь только она наберет первые цифры моего номера.

— Привет, самый заботливый на земле брат!

— Ты делаешь мне незаслуженный комплимент.

— Не скромничай, — отрезала Зоя. — Знаешь, как я завидую твоей сестренке?

— Как, интересно?

— Такой завистью, чернее которой не бывает! Может, потому, что у меня нет двоюродного брата.

— Я понимаю тебя, — я произнес это так сочувственно, что Зое впору было расплакаться. — Если эта ниша пустует, то ее вовек не заполнит никто. А я вообще-то уже один, без сестры.

— Размолвка? Разрыв? Вечная разлука? — испугалась не на шутку Зоя. — Страдания юного Вертера?

— Какие там страдания, — небрежно отмахнулся я. — Просто сестренка взяла и уехала восвояси.

— В Павлоград? Погоди, забыла! Ах, в Днепропетровск?

— Он самый. Большой красивый город на берегу великой реки.

— Это я знаю. В школе по географии проходили. И чем же вызван ее столь внезапный, как любят писать в романах, отъезд?

— Абсолютным неприятием Киева. Девочка страшно устала от столицы. Не поверишь, но она находилась на грани нервного срыва. Жаловалась, что у нее в голове не укладывается, как можно существовать в таком муравейнике.

— Бедненькая, — искренне пожалела Зоя. — Ты хоть не забывай писать ей письма со словами поддержки… Шок от такого города, как Киев, это, знаешь ли…

— Зоенька, я знаю лишь одно: мне очень хочется встретиться с тобой. Сегодня, прямо даже сейчас… — все это вырвалось у меня неожиданно, но очень искренне.

— Но ведь я не твоя сестра, — мягко возразила Зоя.

— Поэтому я и назначаю тебе свидание, — произнес я тоном, не терпящим возражений. — Ты на работе?

— Да.

— А когда освободишься?

— В восемь вечера.

— Ровно в восемь я буду в «Пирах Лукулла».

— Хорошо, — согласилась Зоя, и мне захотелось похвалить ее, как маленькую: «Молодец! Хорошая девочка!».

Едва разговор закончился, как я словно переместился в театр оперы и балета — слух мой опять усладила флейта Глюка. На сей раз обо мне, грешном, вспомнил Вальдшнепов: поинтересовался, не смогу ли через часок подъехать к нему на предмет, так сказать, картинной галереи. Я, разумеется, моментально понял, что к чему…

— Итак, через две недели вы летите в Мюнхен. Вот, кстати, билет на ваше имя… Что с вами, Эд? Вы как будто не рады предстоящей поездке, а?

— Нет-нет, Владимир Юрьевич. Я просто потрясен вашей оперативностью.

— Умеем, когда надо, — тонко улыбнулся Вальдшнепов. — А сейчас, наверное, вы думаете о залоге? Вопрос, не волнуйтесь, решен. Когда получите разрешение на вывоз икон, тогда и вручите Блынскому необходимую сумму.

— А если она… — сделал я соответствующий жест.

— Имеете в виду — если нас разведут, как лохов? Смею вас заверить, Эд, это уже наши проблемы. Единственное, вы дадите нам расписку, что получили деньги на такие-то цели. Пожалуй, все. Да, забыл: перед каждой встречей с Блынским информируйте нас, когда и где состоится рандеву. А так… Действуйте в рамках той схемы, которую он вам предложит. Всего хорошего, Эд!

Я уже приготовился открыть дверь кабинета, как Владимир Юрьевич окликнул меня:

— Да, Эд, вы случайно не слышали еще об одном убийстве?

— Несколько странный вопрос, Владимир Юрьевич, — засмеялся я, и это вышло у меня очень даже натурально. — Наверняка в Киеве каждый лень кого-нибудь да убивают.

— Речь о том, что убит еще один из известных художников и коллекционеров.

— Мои связи в этой среде не так обширны, — пожал я плечами. — Если назовете фамилию, обязательно признаюсь, знаком с ним или нет.

— Некто Лучин…

— Нет, это ни о чем мне не говорит. Я, Владимир Юрьевич, совершенно с ним не знаком, — я, между прочим, не врал, так как никогда прежде не видел живого Лучина. В петле вот — да. — Я о нем даже никогда не слышал, — а вот это уже ложь, потому что об Игоре Ивановиче Лучине я услышал за день, вернее, за ночь до его смерти.

— Значит, я обратился не по адресу? — взгляд Вальдшнепова мало чем уступал детектору лжи.

Я несколько виновато, как и подобает человеку, который ничем не может помочь, улыбнулся следователю, подумав про себя, что тот весьма успешно использует изобретенный лейтенантом Коломбо прием. С той лишь разницей, что тот лукавил, уходя, этот же — сидя…

* * *

Ровно в восемь я был в «Пирах Лукулла». Хоть я и не являлся завсегдатаем этого славного ресторана, все же заприметил, что людей нынче больше обычного. Зоя, с курткой через руку, ждала меня близ бара, то обмениваясь словом-другим со свободной подружкой-официанткой, то следя краем глаза за тем, что происходит на экране телевизора — какой бар сейчас без «ящика»?

Некоторое время я оставался незамеченным, затесавшись среди нескольких зевак, с интересом следящих за поединком двух весьма импозантных биллиардистов. Что и говорить, «Пиры Лукулла» для меня в некотором смысле судьбоносное место. Именно после того, как я здесь отужинал, в такси ко мне подсела Алина. Здесь провел последние, можно