Единственным ответом Призрака была непристойная ухмылка, появившаяся на его лице. Без малейшего колебания, с леденящей душу холодностью он взрезал лезвим горло парня.

Когда из зияющей раны хлынули потоки крови, подгоняемые умирающим сердцем, Адам метнул нож в ближайшего из Сынов Тени; сталь вонзилась ему в грудь. Сразу стало ясно, что он избрал целью людей, держащих факелы. Ему нужна темнота, в которой он был непобедим.

Генерал и его люди открыли огонь, пытаясь тем временем укрыться, но попали лишь в труп юноши, который Призрак держал перед собой, чтобы заслониться от пуль. Меццанотте тоже достал свой револьвер, но линия огня для него была перекрыта, да и в любом случае его рука так сильно дрожала, что вряд ли он попал бы в Адама.

На несколько минут, которые, казалось, растянулись на целую вечность, коридор превратился в преисподнюю. В полутьме, разрываемой вспышками выстрелов, крики и взрывы накладывались друг на друга, создавая оглушительный грохот. Воздух стал настолько густым от запаха крови и кордита, что дышать было почти невозможно.

Не прекращая стрельбы, Призрак отступил назад, увлекая за собой изрешеченное тело парня. Затем отпустил его и, нырнув с проворством обезьяны в дверь в конце коридора, скрылся в подземном туннеле. Генерал призвал тех своих людей, которые еще оставались на ногах, следовать за ним и бросился за Адамом.

Оставшись один в тишине и безмолвии, опустившихся вокруг него как саван, Меццанотте вынужден был прислониться к стене, чтобы не упасть. Он почувствовал головокружение, желудок скрутила тошнота. Ему уже доводилось участвовать в перестрелках, но ничто даже отдаленно не могло сравниться с этой бойней. Пошарив налобным фонариком в темноте и дыму, оставшемся после перестрелки, он насчитал четырех человек, лежавших на залитом кровью полу. Слишком много смертей, слишком много крови…

Инспектор сделал несколько глубоких вдохов, пока не перестала кружиться голова, а дрожь в руках не уменьшилась до приемлемого уровня. Его первым побуждением было пойти и присоединиться к остальным в погоне за Призраком, но потом он вспомнил, что в закрытом помещении может находиться Лаура.

Рикардо стучал кулаками в металлическую дверь, зовя ее.

– Лаура! Лаура, ты там?

Прошло некоторое время, прежде чем до него донесся дрожащий голос:

– Кто там? Кардо? Кардо, это ты?

Он нашел ее. Наконец-то он действительно нашел ее. Меццанотте чуть не заплакал от радости.

– Это я. Ты в порядке?

– Да, да… Боже мой, Кардо, я уже начала терять надежду! Я так рада, что ты здесь…

– Я тоже… ты даже не представляешь, насколько!

– А что там случилось? Я только что слышала выстрелы… Где он? Вы его взяли?

– Объясню позже, сейчас нет времени. Есть какой-нибудь способ открыть дверь с твоей стороны?

– Нет. Я прикована цепью к трубе, а ключи у него… Вы его не арестовали?

Быстрый осмотр замка подтвердил то, чего опасался Рикардо: его невозможно взломать без подходящих инструментов.

– Черт, я ищу что-нибудь, чем можно было бы его отжать…

– Вы не можете воспользоваться паяльной лампой, вызвать слесаря или еще что-нибудь…

– Тут малость сложная ситуация – я здесь один и никому не могу позвонить. В любом случае не волнуйся, я тебя вытащу.

Пока Рикардо лихорадочно бродил по комнатам в поисках того, что может пригодиться, снаружи, из туннелей, донеслось приглушенное эхо нескольких взрывов. Схватка еще не закончилась.

Меццанотте не нашел ничего лучшего, чем железный прут длиной чуть больше метра. Он побежал назад, положил револьвер на землю и стал ломать голову, как с помощью этой арматурины отпереть дверь. Безуспешно. Рикардо не мог найти место, куда можно было бы всадить прут. Тогда он начал со злостью колотить им по бетону сбоку рамы, пытаясь создать щель, но у прута были закругленные концы, не очень подходящие для этой цели, и, как он ни старался, ему едва удавалось поцарапать бетон.

Через несколько минут пришлось остановиться; инспектор задыхался, руки его болели. Он уныло размышлял о жалких результатах своей бешеной активности – с такой скоростью ему не хватило бы и тысячи лет, – когда почувствовал за спиной чье-то присутствие. Рикардо обернулся, ожидая увидеть Генерала и его людей, которые могли бы ему помочь…

Но в коридоре, в центре конуса света лампы, снова стоял Призрак. Истерзанный, но все еще живой. И свирепый. В одной руке он сжимал мачете, с которого капала кровь.

Адам продвигался вперед с неумолимой медлительностью, шаг за шагом, слегка волоча одну ногу. Хорошо, что он был ранен.

Меццанотте завел руку за спину, но револьвера там не было. Черт, да он же положил его на пол! Ствол лежал прямо за ним, но если б Рикардо повернулся, чтобы поднять его, Адам был уже достаточно близко, чтобы отрубить ему руку, прежде чем тот успеет выстрелить, а то и снести ему голову. В распоряжении инспектора был только этот прут. Не самый лучший вариант против мачете…

Что случилось с Сынами Тени? Убил ли он их всех? Рикардо вспомнил слова старика: «Мы должны готовиться к встрече не с человеком, а с самой силой природы, одушевленной разрушительной и кровавой яростью». И это не было преувеличением. Сила природы была теперь с Адамом. Противостояние панике, кричащей в каждой клеточке тела Рикардо о необходимости бежать, подвергло его силу воли серьезному испытанию – но в комнате за его спиной была Лаура, и Рикардо являлся единственным щитом, стоящим между ней и этим обезумевшим зверем. И он не даст пройти Призраку.

Подойдя к Меццанотте на расстояние около полутора метров, Адам остановился и поднял мачете перед собой, держа его двумя руками. Он смотрел на инспектора глазами, пылающими ненавистью. Рикардо готов был поспорить, что Призрак помнит их предыдущие встречи. У него были свои счеты с полицейским, и он жаждал их свести.

Рикардо потуже затянул подбородочный ремень своего шлема. Он должен был быть осторожен – его жизнь зависела от света фары. Все упавшие на землю факелы уже погасли, кроме пары, которые еще слабо горели; если б он потерял шлем, то остался бы в темноте, полностью во власти своего противника.

Оскалив желтые зубы в свирепой ухмылке, Призрак медленно крутил мачете вокруг себя, как в одном из тех плохих фильмов о боевых искусствах, которые навряд ли когда-либо видел. Он готовился к атаке.

Твердо встав на ноги, Меццанотте обхватил руками прут, пытаясь найти надежный хват. В рукопашном бою он держался очень хорошо, но его знакомство с техникой использования мечей,