Германии и Священной империи в XII столетии вращается вокруг выдающихся представителей династии Гогенштауфенов. Этот дом возвысился в течение предыдущего XI в., благодаря Генриху IV, который предоставил мужу своей дочери Агнессы, графу Фридриху Бюренскому Швабию; последний назвался с тех пор Гогенштауфеном. Его старший сын, Фридрих Одноглазый, удержал за собой Швабию. После смерти мужа Агнесса вышла за австрийского герцога Леопольда. Таковы были претенденты на императорскую корону кроме саксонского герцога. Они стояли в одинаковом родственном отношении к покойному Генриху IV Но саксонский герцог Лотарь, который считался первым кандидатом, а также Леопольд — решительно отказались от престола. Тогда швабский Гогенштауфен Фридрих хотел решительно протянуть руку к короне. Когда Майнцкий епископ предложил всем трем кандидатам вопрос — охотно ли они будут повиноваться новоизбранному, то Лотарь и Леопольд беспрекословно согласились. Фридрих молчал. Раздраженные этим князья, ввиду его назойливости, выбрали Лотаря саксонского против воли последнего.

Император Лотарь II (1125–1137). Сильные Гогенштауфены отказали ему в повиновении, почему все правление Лотаря II прошло в междоусобных войнах, за исключением двух последних лет[204].

Только в 1135 г. оба непокорных герцога подчинились императорской власти. В целях усиления своего могущества Лотарь выдал дочь свою Гертруду за баварского герцога Генриха Гордого, дав ей в приданое свое саксонское герцогство, чем значительно усилил и без того могущественный Вельфский дом. Кроме того, Генриху были предоставлены тосканские владения Матильды, с тем чтобы он после своей смерти предоставил их церкви. Вследствие этого Генрих стал сильнее самого императора. Ввиду такого обстоятельства сам Гогенштауфен видел в нем опасного соперника. Теперь вся Германия разделилась на две враждебных в политическом отношении партии — сторонников Вельфов и сторонников Гогенштауфенов. Последние, кроме своего родового замка Штауфена, имели еще замок Вейблин, от имени которого и получили свое прозвище гибеллинов (по итальянскому выговору). Эти слова — вельфы и гибеллины — стали призывным криком для двух партий, особенно в Италии. Впоследствии, эти частные интересы германских партий были перенесены и на итальянскую почву. Имена вельфов и гибеллинов стали девизами знамени папского и знамени имперского, хотя вельфы, представлявшие папскую партию, часто бывали большими ослушниками папских повелений, чем гибеллины. Радом с этими двумя домами в Северной Германии возвысился третий — Ангальтский дом, представителем которого был Альбрехт Беренский. Он получил от Лотаря северную Саксонскую марку и утвердился окончательно в Бранденбургских землях, которые колонизировал. Его можно считать истинным основателем Бранденбургской марки; при нем, впервые вХП столетии, упоминается городБерлин. Одновременно выдвигаются соперница Берлина Вена, резиденция Леопольда Австрийского, и Мюнхен, обязанный своим возвышением сыну Генриха Гордого. При таких сильных князьях император едва ли был заметен. При его рыцарстве личные хорошие качества не приносили пользы. Его походы в Италию не имеют значения. Он умер в Тироле по возвращении из Италии 3 декабря 1137 г.

Император Конрад III (1137–1152). Князья единодушно выбрали его противника, Конрада III Гогенштауфена. Он был герцогом Франконским; ему уступил первенство его неугомонный старший брат, Фридрих[205]. Конрад прежде всего потребовал, чтобы Генрих отступился от некоторых своих владений. Так как сосредоточение в одних руках Баварии, Саксонии и итальянских земель было опасно для государства, то за отказом последовала война, к которой Генрих совсем не был готов. Новый властитель распределил владения своих соперников таким образом: Бавария была отдана Леопольду, Саксония — Альберту, Бранденбургское герцогство потом было возвращено сыну умершего Генриха — Льву.

Его дядя энергично продолжал бороться с королем. Под Вейсбергом он был разбит самим Конрадом. По хронике монастыря Св. Панталеона в этой битве в первый раз раздались крики: hic Welf и hic Weiblingen. Эти крики с этого дня стали лозунгом обеих партий. После осады сдался и самый город. Конрад, по той же хронике, будто бы раздраженный сопротивлением, приказал перебить всех мужчин, предоставив свободный выход женщинам с теми драгоценностями, какие только те пожелают взять с собой. Но они очень широко воспользовались данным позволением. Женщины вышли из ворот, неся на своих плечах мужей, отцов и детей. Очень вероятно, что подобное событие было действительным фактом. Во всяком случае такие чувства могли быть проявлением рыцарства, охватившего со времени крестовой идеи всю Западную Европу.

Первые иерусалимские короли в борьбе с мусульманами. Крестовая идея имела способность пробуждаться по временам… Молодая крестовая колония у Св. Гроба составляла иерусалимское королевство. Это королевство преследовали несчастья. Готфрид, король иерусалимский, принявший титул «защитника Гроба Господня», через несколько дней по утверждении в Иерусалиме обратился на мусульман, двигавшихся из Египта, и поразил их при Аскалоне в августе 1099 г. В следующем году Готфрид умер. Уже он должен был допустить рядом с собой вассальные владения. Так, Балдуин владел Эдессой, Боэмунд — Антиохией, Раймунд — Тиром, Танкред — Галилеей. Эти люди принесли с собой в новое королевство европейские понятия и свою мелкую феодальную вражду, тогда как оно нуждалось в единодушии. Готфриду наследовал его брат Балдуин I (1100–1117), затем дальний родственник его Балдуин II Буржский (1118–1131). Первый из них, т. е. Балдуин I взял Птолемаиду, Бейрут, Сидон; второй покорил Тир, так что сирийские мусульмане сосредоточились только в Дамаске и Алеппо. С Балдуином II кончилась линия иерусалимских королей. В 1131 г. иерусалимское королевство переходит к Фульку Анжуйскому (1131–1145), а затем к его малолетнему сыну Балдуину III (1145–1162).

Тогда-то начались успехи мусульман, которые видели, что малолетнему королю иерусалимскому не сдержать в подчинении своих владений, а тем более непокорных вассалов. Владетель Мосула Нуреддин воодушевил мусульман рассказами о страшных жестокостях, совершенных и совершаемых крестоносцами; он овладел Алеппо и Дамаском, а в 1144 г. отнял у христиан важный пункт, Эдессу, которая расположена на восток от того места, где береговая линия Малой Азии круто поворачивает к западу.

Св. Бернар. Взятие Эдессы с грустью отозвалось в сердцах западных христиан, волнуя как сильных, таки слабых. Этот удар возбудил прежние чувства. Монахи распространяли вести о несчастном положении христиан в Палестине, а короли внимали им. Во главе этих проповедников стоял знаменитый аббат Клервосского монастыря Св. Бернар. В нем религиозный экстаз достигал высшей степени: он был, как говорится, не от мира сего[206], но для средних веков он представляется целостным типом.

Для характеристики Св. Бернара лучше всего привести слова лиц, его знавших. Он проводил дни и ночи в молитве, пока не подгибались колени от изнурения и пока ноги, отекшие от труда, могли поддерживать его тело. Долго тайно от всех он носил на себе власяницу. Его пища состояла из воды и отвара овощей. Враги удивлялись его жизни, говоря, что он напрягает свои силы, как ягненок, запряженный в ярмо. Его чувства были извращены так, что он едва распознавал предметы. Так, например, вместо масла