легенде, составленной в конце XII в., выразился взгляд людей того времени на крестовые походы. Все предприятие является делом аскетов и монахов. Петру Амьенскому [Пустыннику] приписали речь, о которой не говорит никто из присутствовавших на Клермонском соборе. В некоторых летописях упоминается об одном священнике, двинувшемся в авангарде крестоносцев против мусульман, но имя этого священника не Петр, а Кукопетр. Этот священник прошел столпами крестоносцев Венгрию, привел их в Византию, а отсюда переправился в Малую Азию. В действительности священник Петр существовал, принимал участие в крестовых походах, но не в событиях, предшествовавших им. Личность Петра была одной из таких, которые влияли на массу. Но такими были и многие другие народные агитаторы, влиявшие на массы, например, священники Готшалк, Фолькмар. Он был известен даже меньше их. Так, Рауль Кенский, норманнский хронист, забыл его имя. Вообще первый поход был направляем не королями и правительствами, а энтузиазмом отдельных личностей.

Время, знаменующее начало крестовых походов, было очень тяжелым для Западной Европы. Тогда особенно страдал народ в экономическом отношении. Куда ни оглянешься, всюду царил деспотизм, своеволие знатных и сильных. Хуже всего было состояние сельской массы. Городское население только зарождалось. Оно не могло служить достаточной оппозицией самовластию, не могло создать и защищать порядок. Церковная борьба в Германии, безначалие в Италии, деспотизм в Англии невольно заставляли людей обращать последние надежды на Восток. Со второй половины XI в. многие начали распродавать свое имущества и выходить на дорогу, запасаясь оружием и припасами; все готовились идти в далекую заморскую страну, где земли даются даром, где жизнь ничего не стоит, где, по слухам, можно грабить мусульман сколько угодно и где, что было выше всего, сохранились следы земной жизни Спасителя. Последние годы были особенно тягостны народу вследствие страшного голода, что сильнее всего отразилось на экономической жизни низших классов. Имущество продавалось за ничто.

Между тем в народе стали ходить слухи, что на Востоке, около святого города, все приуготовано для христиан, что все отнимется у неверных и станет достоянием пилигримов. Когда эти обнищавшие толпы, прежде чем предпринять путешествие обращались к князьям, то получали отказ, ибо у них у самих не хватало средств прокормить народ. Не дожидаясь вмешательства князей, эти толпы, уповая на милосердие Божие, двигались группами. Они думали, что перед ними расступится все, ручьи потекут молоком, что счастье наступит скоро, что их печальная участь изменится, что сам Бог явится их заступником и вождем и что там на Востоке Он предаст богатства неверных и нечестивых в руки верных. Потому в два последних десятилетия XI в. составляются большие товарищества, которые, отыскивая на Востоке улучшения своей жизни, удовлетворяют в то же время своим религиозным чувствам. Это торжественное движение началось, таким образом, ранее, чем потребность крестовой идеи отразилась в высших слоях общества.

Клермонский собор 1095 г. Папы смотрели на этот вопрос с практической стороны. Они были заняты своими интересами, и только Урбан II поставил «крестовый» вопрос на обсуждение рядом с другими в г. Клермоне в ноябре 1095 г. Тут рассуждали о браках и симонии, запретили вступать в союз с родственниками даже в седьмом колене, решили определять в духовные должности только лиц благородного происхождения, запретили поставлять в епископы без прохождения низших церковных должностей, постановили тело и кровь Христову принимать отдельно, не брать платы за погребение умерших.

Только после всего этого папа, 26 ноября выйдя на городскую площадь и обращаясь в народу, указал на положение греков, рассказал, как Карл Великий поражал мусульман и убеждал подняться против ислама «во имя славы Божьей».

Его прекрасная речь записана у Роберта Монаха. Этой записи можно доверять, хотя она и не дословна. Известно, что Роберт слышал ее сам, но, записывая речь Урбана, летописец проговорился и об экономических причинах крестовых походов. «Да не увлекут вас какие-либо стяжания, — говорил папа, — или заботы о домашних делах, потому что земля, которую вы населяете, отовсюду сдавленная морем, делается тесной вследствие вашей многочисленности; богатствами она необильна, отсюда происходит то, что вы друг друга терзаете и пожираете… Да прекратится ваша ненависть! Да смолкнут междоусобия! Предпримите путь ко Гробу Господню, исторгните эту землю из рук нечестивых народов и подчините ее себе. Та земля, предназначенная Богом в руки христиан, течет медом и млеком; Иерусалим же, плодородный перл земли, второй рай земной, находится теперь в руках неверных». Единодушное одобрение тысячи голосов выразилось в крике: Dieu le vent (Богу так угодно!)

Затем папа, видя общее воодушевление, стал взывать к стоящим передним и обещал небесное царство каждому, кто примет участие в святом деле. Женщины, больные и неспособные к войне должны были оставаться дома. Во всяком случае для странствия требовалось особенное разрешение священника. Кто предпринимал странствие, должен был носить изображение креста на груди; кто шел воевать, должен был носить такой же крест на правой руке.

Весть о походе с необычайной быстротой разнеслась повсюду. «Это было в то время, — говорит Ордерик Виталий, — когда люди наносили друг другу величайшие бедствия разбоями и грабежами. Злоба во всех видах дошла до крайних пределов и причинила тем, которые были ею исполнены, страшные бедствия. В то же время сильная засуха сожгла траву на лугах и, зноем истребив жатву и овощи, причинила голод». Тогда, продолжает Ордерик, один епископ, искусный в медицине, наблюдая течение звезд для составления гороскопа, заметил великое чудо, о котором рассказал своему помощнику, а этот много лет спустя передал мне. Я вижу, говорил епископ, что это явление знаменует великое переселение народов из одного края в другой; многие отправляются, чтобы никогда не возвращаться». Это место в высшей степени важно для выражения настроения тогдашнего времени. Из него видно, как все искало выхода из своего невыгодного экономического положения и в то же время стремилось к удовлетворению своих религиозных чувств.

Первый поход предприняли в 1095 г. вооруженные богомольцы, которые, точно по таинственному сигналу, стекались с разных сторон. Все были одушевлены великим подвигом, все стремились принять в нем участие. По словам летописца первого и второго крестовых походов, остались только вдовы при живых мужьях. Ближайший свидетель, монах Роберт, по этому поводу вскользь замечает о деятельности Петра, не придавая таковой особенного значения. «Был в те дни Петр, известный пустынник; он превосходил всех святостью жизни; не вкушал хлеба и мяса и, довольствуясь вином и овощами, воздерживался от всех удовольствий». Летописец не упоминает о том, чтобы Петр участвовал в соборе, и этого уже достаточно для опровержения мнимого факта. Он говорит, что уже после собора Петр собрал около себя немалое число пеших и конных людей