прервала резкая вибрация мобильника. Сюань Цзи поглядел на экран – кто-то постучался в WeChat, чтобы добавиться к нему в друзья. Как оказалось, писала Гу Юэси. И как человек, привыкший работать эффективно и не тратить время на любезности, она сразу сообщила, что ей надо. В окне чата высветилось длинное сообщение:

«Директор Сюань, может, я болтаю лишнее, но вдруг Вы не знаете… Поэтому скажу. Сегодня Ваш дух меча получил ожоги от удара молнии, и они быстро заросли сами собой, а вот там, где его пронзили нити Вашего магического построения, плоть разъедается. В том месте я наблюдаю энергетическую реакцию, похожую на „очищение“. Ничего такого я не имею в виду, просто напоминаю, что с духами оружия нужно быть особенно внимательным. В конце концов, это меч, ему приходится много с чем соприкасаться. Возможно, он чем-то загрязнен».

В сообщении Гу Юэси чувствовался намек, и Сюань Цзи понимал: командир пытается подсказать, что с «духом меча» что-то нечисто, но кроме этого она объяснить ничего не смогла. Скорее всего, заблокировав «рентгеновское зрение», Шэн Линъюань запретил ей не только видеть запретное, но и говорить о нем.

Догадавшись, в чем тут дело, Сюань Цзи прикинулся дурачком и просто поблагодарил Гу Юэси за заботу.

Ну да, нити его магического построения стали разъедать тело демона-мо, тут ничего удивительного. Они же из истинного пламени, а то призвано искоренять всякое зло. Вот только…

Забеспокоившись, Сюань Цзи быстро встал и подошел к двери.

– Ваше величество, вам точно не нужна помощь?

Коснувшись полотна, он резко отдернул пальцы – от двери веяло пронизывающим до костей холодом. Сюань Цзи со знанием дела прищурился: перед ним был барьер.

И тут из ванной раздался приступ сдавленного кашля. Следом Сюань Цзи ясно почувствовал, что барьер ослабевает, и его ладонь, прижатая к полотну, сама собой загорелась. В свете истинного пламени вся дверь вдруг стала прозрачной, и Сюань Цзи увидел, что за ней наросла толстая корка льда. Недолго думая, он сложил пальцы в острие и одним взмахом разрубил преграду. Барьер рухнул, дверь распахнулась, а там…

Шэн Линъюань как раз выдернул из груди последнюю нить. Он все еще каким-то чудом держался на ногах. Брызнула кровь, и Сюань Цзи увидел, что на зеркале, раковине и полу осталось множество алых пятен. На ослепительно белом они казались прекрасными и в то же время печальными цветками красной сливы. От этого зрелища сердце Сюань Цзи заколотилось как бешеное, словно он вдруг очутился на краю бездны.

Перед глазами встала странная сцена: кругом алая пропасть, клокочущая лава, горячее марево смерти и где-то вдалеке летит вниз человеческая фигура. Прямо на глазах она ударяется о корку лавы, проламывает ее, тонет, но вдруг жидкое пламя отторгает ее, выплевывает наружу… А он (тот, кто смотрит) бросается к этой фигуре, хочет всеми силами спасти. Хватает, утаскивает… но не наверх, а все глубже и глубже, прямо в жидкий огонь…

Из видения Сюань Цзи вырвал чей-то вопрос, и он очнулся весь в холодном поту. Порог ванной он так и не переступил, хотя занес над ним ногу.

– Уйди, а то… испачкаешься в крови. Мне нездоровится… А ты сам… не ранен? – Шэн Линъюань говорил с придыханием, как будто ему тяжело дышать, и раньше такой слабости за ним не водилось Видимо, последняя нить из магического построения прошила ему легкие.

Из крана над раковиной все еще хлестала вода. Собравшись с силами, Шэн Линъюань вытянул руку и как будто что-то схватил в воздухе. Повинуясь молчаливому приказу, струя поднялась, изогнулась и стала поливать все вокруг в ванной, смывая на пол брызги крови.

– Да не надо… Кхм! – попытался остановить его Сюань Цзи, но тут спохватился, что охрип и надо прочистить горло. – К чему так напрягаться? Просто снимите лейку с ванны и все смойте. «Лейка» – это… Ай, ладно!

Достав из кармана монетку, он мигом превратил ее в тонкую цепочку, которую закинул на лейку душа, подцепил и ловко снял. Другая монетка, ударившись в смеситель, открыла воду. Вот так благодаря простым и доступным благам цивилизации все брызги крови мгновенно смылись. На минуту Шэн Линъюань забеспокоился, что вода затопит комнату, но оказалось, что в углу есть сточное отверстие, куда все и ушло.

Не сдержав восхищения, Шэн Линъюань выдохнул:

– Как же удобно…

От его голоса Сюань Цзи вздрогнул, перевел лейку душа не туда и случайно окатил бывшего императора водой. Его длинные волосы, в которые он закутался как в плащ, тут же прилипли к телу и рассыпались на отдельные пряди. Обнажилась половина плеча.

Наткнувшись на это зрелище, Сюань Цзи окаменел.

А Шэн Линъюань лишь недовольно прищелкнул языком. Кажется, он не особо сердился. Видно, уже привык к небрежности, а то и к вопиющей неуклюжести слуг, у которых руки бывают неповоротливее ног. А что делать? Шэн Линъюань вырос среди грубых вояк, а среди них добросовестного прислужника днем с огнем не сыщешь. Поэтому он всего-то посетовал:

– Беда с тобой, маленький демон. Раз так, помоги уж Нам искупаться.

Услышав его приказ, Сюань Цзи поперхнулся слюной и зашелся в лающем кашле, словно ему собственные перья в глотку попали. Что ж, немудрено удивиться.

Историки описывали Шэн Линъюаня как аскета, ведь тот, хотя стоял на самой верхушке иерархии феодального общества, не имел привычки во время купания окружать себя стайкой красавиц, чтобы они терли ему спину и массировали плечи. Одна лишь эта деталь показывала, насколько скромным и достойным человеком был прославленный император Шэн Сяо. Поэтому, скорее всего, Шэн Линъюань отдал приказ по привычке, особо не задумываясь, и уж никак не ожидал, что Сюань Цзи испытает глубокий шок. Более того – наткнувшись на прямой взгляд, шарахнется назад и врежется спиной в платяной шкаф – прямо как неопытный юнец, которого стали домогаться. Шэн Линъюань, склонив голову набок, наблюдал за его переживаниями с недоумением.

Но порядочным человеком Шэн Линъюань отродясь не был, поэтому, заметив растрепанные чувства Сюань Цзи, тут же решил подразнить маленького демона – просто забавы ради. Приняв коварный вид, он многозначительно улыбнулся и, нарочно понизив голос, светски поинтересовался:

– Что такое? Воды боишься?

Бывший император был в настроении шутить еще и потому, что тело его необычайно быстро восстанавливалось. Как только он выдернул из грудины пламенеющие нити, маска страдания ушла с его лица, черты заметно смягчились. Мрачная темная дымка, окутавшая его, понемногу рассеивалась; вместе с ней уходил и гнетущий холод (он сдавал и оттого, что кондиционер в режиме обогрева работал на полную мощность).