Но в этой книге автор придерживается противоположной концепции и считает, что гипотеза с лже-императором не имеет оснований.

Во-первых, в «Истории Ци» действительно имеется запись «императрица Чэнь беременна», и, судя по срокам, необходимым для родов, разрешение от бремени как раз совпадает с официальной датой рождения Шэн Сяо. Во-вторых, разговоры о «цивете, что подменила принца» не выдерживают критики, поскольку до Шэн Сяо у императрицы Чэнь родился еще один сын по имени Шэн Вэй. Брат будущего императора У был старше него на три года и с рождения отличался слабым здоровьем. Впрочем, несмотря на смутные времена, он сумел достичь совершеннолетия и получить титул принца Нина. Иными словами, императрице Чэнь не нужно было бороться за власть и пытаться упрочить свое положение, не нужно было сажать на трон чужого ребенка, ведь у нее был собственный сын. И ждать других решений в этом вопросе странно.

Подводя итог, следует отметить, что хотя так называемые фанаты императора У отказываются принимать факт, что Шэн Сяо убил собственную мать, и выдвигают всевозможные объяснения, чтобы как-то рационализировать его поступок, их предположения не имеют никаких оснований. Достаточно вспомнить богатую на события биографию этого императора. Например, эпизод, где Шэн Сяо предложил себя в качестве приманки, чтобы прорвать окружение города и тем самым спасти мирных жителей. И этот героический поступок нисколько не перечеркивает многочисленные эпизоды, где он проявил себя кровожадным тираном, не признающим близкого родства. Необходимо понимать, что исторические личности требуют объективного анализа без подмены понятий и игнорирования фактов…

Дальше автор книжки очень пространно излагал свои взгляды на исторический процесс, исторических личностей и науку в целом, так что Сюань Цзи пришлось пролистать кучу страниц и сразу перейти к следующей главе. Там он выискал комментарий личностного психолога, которого решил процитировать автор «Хроник».

Среди историков принято считать, что Шэн Сяо, поскольку родился в период Великой междоусобицы, почти все детство и юность провел среди военачальников и солдат. Однако это не мешало ему проявлять в вопросах быта известную щепетильность и неизменно придерживаться раз и навсегда установленных ритуалов. Так в «Истории Ци», в разделе, посвященном императору У, упоминается, что Шэн Сяо испытывал крайнее отвращение к неряшливой одежде. После многолетних скитаний он взял за правило никого не принимать до тех пор, пока не омоется и не переменит облачение, пускай даже аудиенции просит родная мать. Все без исключения ждали, когда он приведет себя в порядок, и раньше попасть к нему не могли. Однажды император тяжело заболел и три дня пролежал в забытьи. Очнувшись, он первым делом прогнал свиту и занялся своим внешним видом. Возможно, такая показательная аккуратность и чистоплотность – своего рода компенсация за тяжкие годы юности, когда ему негде было приклонить голову, и от него самого мало что зависело…

На моменте про «крайнее отвращение к неряшливой одежде» Сюань Цзи скосил глаза на Шэн Линъюаня – тот до сих пор лежал без сознания, с растрепанными грязными волосами и в порванном «халате», сплетенном из высохших лоз. Поддавшись порыву, Сюань Цзи оставил телефон, выбрался из-под одеяла и пошел в ванную за мокрым полотенцем. И только крутя смеситель туда и сюда, чтобы отрегулировать температуру воды, он спохватился, что делает что-то не то: «Это еще что такое? Я совсем сбрендил? Или что? Ай, плевать! У меня ведь всегда так: плачу за обиды местью, а за добро – благодарностью».

И вот, привыкший быть добрым к хорошим и беспощадным к плохим, Сюань Цзи, напустив на себя суровую задумчивость, твердым шагом направился к Шэн Линъюаню. В руках он нес мокрое полотенце, но так сразу в ход его не пустил: подойдя ближе, Сюань Цзи не понял, как именно развязывается «халат в стиле предков», сплетенный чуть ли не из травы. Но после долгого изучения он все-таки нашел какой-то сложный узел на поясе и стал его ослаблять.

«Все нормально, я же не буду к нему приставать… просто посмотрю, где по нему молния жахнула, когда он разрушил магическое построение и вызвал кару небесную…» – между делом утешал себя Сюань Цзи.

Но тут вдруг белая рука, покоящаяся рядом, поднялась и сомкнулась на его запястье там, где слышится пульс.

Сюань Цзи в шоке отпрянул.

Да что не так с этим императором?! Он хоть что-то может сделать вовремя?! А то чего ни коснись – все не в срок! То в обморок свалится, то кровью начнет харкать, то ею же истекать, то «мозговой bluetooth» разорвет… А теперь еще и очухался некстати!

028

Итак, его поймали на горячем. Страшно сконфузившись, Сюань Цзи лихорадочно соображал, что делать дальше. В голове метались сотни смущенных мыслей, но нужные слова не шли на ум, поэтому отмазаться не получалось. А ведь это странно… Впервые в жизни он ощутил на собственной шкуре, каково живется социофобам, притом что был из тех, кто способен уболтать любого.

И он никак не ожидал, что Шэн Линъюань на эти поползновения ответит абсолютным равнодушием. Похоже, он просто не до конца проснулся, потому что всего-то выпустил руку Сюань Цзи и махнул в его сторону со словами: «Не надо за мной ухаживать».

Сюань Цзи на это благоразумно промолчал.

Тем временем Шэн Линъюань, словно ничего не замечая, с трудом поднялся и сел. Рука его как будто метнулась к груди, но, замерев на расстоянии в полцуня, так и не коснулась чего-то. Видимо, бывший император чувствовал какое-то неудобство, но какое именно, понять не мог. Посидев в полной растерянности несколько минут, он медленно, но твердо встал на ноги, после чего небрежно указал на простыни и распорядился:

– Позови слуг, пусть сменят.

Сюань Цзи уставился на него с неописуемым возмущением, которое Шэн Линъюань благополучно не заметил. Ну да, как же! Эксплуатация трудящихся была у него в привычке. Не сдержавшись, Сюань Цзи едко поинтересовался:

– Может, еще велите мне, ничтожному, омыть вас и переменить одежды?

Вопрос застал Шэн Линъюаня как раз над сумкой, брошенной в углу, в которой бывший император рылся в поиске чего поприличнее, но одежда там была настолько безобразной, что и смотреть больно. Не потрудившись отмахнуться от вопроса, Шэн Линъюань только щелкнул пальцами: мол, не нужно, просто убирайся.

Сюань Цзи от такой наглости опешил. Вы глядите, что вытворяет клятый феодал, представитель зажравшегося общества! Как к дерьму