Грохот прекратился. Из-за груд металлолома, разбросанных по полу, выглянули сарматы в оранжевых скафандрах. Гуальтари, жестами показав им, что перерыв продлится три минуты, вышел на середину зала и вскинул механическую руку.

— Ещё один летун? Хольгер Арктус из Ядерного блока?

— Я тебя тоже помню, — вежливо улыбнулся химик.

— Немного полетаем, — сказал Гедимин, кивнув на тройное «крыло» за спиной Хольгера. Гуальтари закивал, гостеприимно разводя руками.

— Сколько хочешь. Зал — твой.

Защитный экран уплотнился до непрозрачности. Гедимин прикоснулся к вискам, опуская ипроновые пластины. Дополнительная защита на «Седжене» ещё работала, и сармат ничего не чувствовал.

— Убери пластины, — попросил он Хольгера. Тот мигнул.

— Уверен, что это не опасно? Ты часто летаешь без пластин?

— Ничего опасного, — буркнул сармат — ему очень не нравился пристальный немигающий взгляд Хольгера. — Сигма не убивает.

Химик недоверчиво хмыкнул и нехотя поднёс руки к шлему.

— Готово. Что теперь?

— Взлёт, — едва заметно усмехнулся Гедимин, разрушая дополнительные экраны.

Он сам не заметил, как его подбросило в воздух — и был точно уверен, что не давал такой команды. Тёплые волокна оплели его виски, протянулись по скулам к переносице, из-за спины вытянулись невидимые, но вполне реальные щупальца. Прикрыв глаза, он позволил новым органам ощупать окружающие объекты и почти сразу же наткнулся на Хольгера. Тот стоял на полу, глядя вверх.

— Ты не показал команду взлёта, — напомнил химик. — А я что-то замешкался и не отследил её. Покажи ещё раз, пожалуйста.

Гедимин виновато кивнул, поднял руки, показывая нужный жест.

— Это сначала, потом — вот так. Тягу пока не включай.

Хольгер поднялся к нему и повис рядом, неуверенно расставив руки. Он попытался повернуться через плечо и едва не влетел в стену — Гедимин еле успел перехватить его. Он повёл лопатками, почувствовав странные волны тепла — его невидимые щупальца наткнулись на излучение «крыльев» Хольгера.

— Ты чувствуешь? — тихо спросил он, слегка прищурившись. Химик мигнул.

— Чувствую что?

Теперь мигнул Гедимин.

— Волокна, — он прикоснулся к виску. — Здесь. На лопатках. Тёплые волокна. Ты их чувствуешь?

Хольгер замигал, ошалело встряхнул головой и вскинул руки, резким движением возвращая пластины на место. Его швырнуло вниз, и он, не удержавшись, врезался в штырь, торчащий из стены. Гедимин метнулся за ним, но сармат уже отключил «Седжен» и теперь стоял на полу, держа руку на передатчике.

— А-том-щик, — медленно, по слогам, проговорил он. — Подними пластины. Сейчас. Или придут медики.

Гедимин мигнул.

— Ты в себе?

Он приземлился с работающим «Седженом» — в последнее время у него это хорошо получалось — и протянул руку к Хольгеру. Тот проворно шагнул назад.

— Сначала пластины. Куда я смотрел⁈ Сколько ты уже под этим облучением?

Гедимин сузил глаза. Кажется, что-то было не так — но он не мог понять, что.

— Ладно, поднял, — он нехотя прикоснулся к шлему и отключил «Седжен». — Теперь что?

— И больше не опускай, — тихо попросил Хольгер, убирая руку с передатчика. — Нельзя было тебя отпускать одного. Ещё неделя — и тебе выжгло бы мозг напрочь.

Гедимин фыркнул.

— Это сигма, — напомнил он. — Сигма не обжигает.

— У тебя уже дошло до галлюцинаций, — Хольгер пристально смотрел ему в глаза, и его радужка потемнела до черноты. — Это очень опасно, Гедимин. Ты же сам знаешь. Тот учёный в Лос-Аламосе…

— Он — человек, — досадливо отмахнулся Гедимин. — А у нас не бывает галлюцинаций. Это просто дополнительные органы. Вибриссы. Очень удобные. Ты бы их почувствовал со временем.

Он потянулся было к шлему, но Хольгер с неожиданной силой ударил его по запястью.

— Вот именно, — прошептал он. — Со временем. По мере выжигания клеток мозга. У тебя ярчайшие галлюцинации, атомщик. Тебе пора в медотсек.

Гедимин мигнул. «Галлюцинации? Но они же были там, и они работали…»

— Эти вибриссы показывают то, что есть на самом деле. Эти препятствия, — он указал на свисающие с потолка тросы. — Они помогают ориентироваться. Если бы это были галлюцинации, они бы показывали всякую чушь.

Хольгер покачал головой.

— Ты просто запомнил эти препятствия, и мозг выдаёт их расположение, когда ты пытаешься их потрогать… своими вибриссами. Не все отделы выгорают одновременно, понимаешь?

Гедимин встряхнул головой. Следы от волокон, казалось, ещё остались на висках. Он хотел поднять руку и пощупать их, но вспомнил о Хольгере и остановился.

— Значит, ты думаешь…

— Техника безопасности, Гедимин, — вздохнул химик. — Техника безопасности. Ну как, больше у тебя нет… никаких лишних частей тела? Тогда попробуем полетать?

Сармат угрюмо кивнул.

— Взлёт ты уже видел. Повторяй за мной…

…Передачи от Кумалы не было и вечером. В последний раз Гедимин проверил почту, когда устроился в столовой рядом с Хольгером и Константином. Линкена не было. Айзек, пробегающий мимо, усмехнулся было и направился к пустому месту, но наткнулся на угрюмо-задумчивый взгляд Гедимина и резко развернулся в другую сторону. Сармат недоумённо мигнул и хотел встать и догнать его, но Константин толкнул его в бок — к столу приближался Ассархаддон.

— Научные проблемы не оставляют вас даже ночью? — едва заметно усмехнулся он, посмотрев на сарматов. Охранник, случайно заступивший ему дорогу, шарахнулся в сторону, и куратор сел и снова обвёл взглядом собравшихся.

— Линкен в Испытательном, — сказал Константин. Ассархаддон рассеянно кивнул. Его взгляд, скользивший по лицам сарматов, упорно возвращался к Гедимину.

— Сначала крылья, потом — бурильная установка… — куратор покачал головой. — Многообразное вещество этот ирренций, не так ли? Думаю, вы были рады узнать, что у нас появился доступный источник руды. Портал всё ещё стабилен — возможно, Исгельту удалось надёжно пресечь регенерацию мембраны. И,