Шрифт:
Закладка:
06 июня 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
Телекомп, приняв данные с передатчика Гедимина, в последний раз мигнул светодиодом, и Хольгер, приникший к экрану, странно хрюкнул.
— Атомщик, смотри сюда!
На снимке, переданном с Кагета, была скалистая местность, почти лишённая следов жизни. Её сфотографировали сверху, с высоты полёта спрингера, заходящего на посадку. В самих скалах было мало интересного, но над ними почти вровень с кораблём летели, вытянув руки вдоль туловища, двое сарматов в экзоскелетах. Гедимин увидел на их спинах знакомые тройные гребни.
— Испытания, — хмыкнул Хольгер.
— Опасно, — недовольно сощурился Гедимин. — Там же ураган.
— Да нет, там почти что штиль, — Хольгер ткнул в отчёт о высадке. — Они у подножия гор, прикрыты от ветра краем скальной цепи.
Это была третья экспедиция на поверхности Кагета; две предыдущие продолжали исследования на побережье и на засушливом плато, третья высадилась в умеренных широтах у подножия горного хребта. Дроны предварительно облетели его, засняв с воздуха. Это был протяжённый массив, вытянутый с запада на восток, достаточно высокий, чтобы большую часть его вершин покрывали ледники, порождающий несколько сотен рек и местами дымящийся — в его состав входили два действующих вулкана. Последнее извержение, кажется, было недавно — подветренные склоны многих гор были покрыты рыхлым пеплом и лишены растительности, наветренные выгорели тоже, но вулканическое вещество с них давно сдуло. На объёмной карте Кагета массив был обозначен как «Обугленные горы»; третья экспедиция «Гекаты» высадилась к югу от них, на краю скального хаоса, вдали от обоих вулканов.
— Много чёрных и тёмно-серых скал, — заметил Хольгер, рассматривая снимки. — Изверженные породы… Там должен быть обсидиан.
Гедимин пожал плечами. Свой источник обсидиана его, конечно, радовал — но гораздо больше его интересовало усилившееся сигма-излучение. В Обугленных горах оно было на порядок интенсивнее, чем на плато или на побережье, — сармат подозревал, что его источник где-то рядом.
Южные склоны кое-где были покрыты стелющейся растительностью или пятнами лишайников, в подветренных расщелинах можно было увидеть «шапки» мха, густо населённые мелкими беспозвоночными, но чем дальше летающая экспедиция уходила в ущелье, тем меньше становилось следов живого. На последних снимках были голые скалы. Ущелье от входа несколько сужалось, но потом начинало расширяться; засняв расходящиеся склоны, сарматы вернулись на корабль, и на этом их отчёт заканчивался.
— Очень-очень интересно, — бормотал Хольгер, перелистывая страницы с изображениями найденных минералов, взятых кернов и данных, полученных сигма-сканерами. — Много ураносодержащих минералов, торий, свинец, следы серебра и тантала… Кажется, у нас там будет свой Ураниум-Сити.
Он заметно оживился, и Гедимин его понимал — железосодержащих руд в космосе было гораздо больше, чем урановых. «Несколько сольвентных установок,» — сармат уже прикидывал, где лучше поставить их, чтобы очередное землетрясение не спустило на них лавину и не раздробило погружённые в скальную породу трубы. «Попутно можно добывать обсидиан.»
— Смотри, — внезапно шевельнулся Хольгер; его палец указывал на один из снимков ущелья. Фотография была сделана с точки, откуда просматривался весь проход между скалами до следующего сужения. Ничего, кроме скал, уже неоднократно рассмотренных, Гедимин на ней не увидел.
— Что? — удивлённо спросил он.
— Сам проход, скалы над ним, — Хольгер снова потыкал пальцем. — Странно, не находишь?
— Нет, — честно ответил Гедимин, глядя на голые склоны, чуть скошенные в стороны от прохода.
— Это непрочная порода, — Хольгер показал на трещины, идущие поверху. — Наверняка были осыпи. А внизу ни камешка. Будто робот-уборщик прошёлся. И само ущелье очень ровное. Посмотри внимательно, — что-то это мне напоминает…
Гедимин мигнул. Именно так ущелье и выглядело — что-то массивное проехалось по нему, вытолкнув наружу обломки и выровняв поверхность. Возможно, оно же обрушило некоторые из готовых упасть камней — часть склонов была другого цвета, ещё не успела покрыться красящей пылью и выцвесть от дождей и ветра.
— Да, точно, — сказал он, рассматривая гладкую поверхность. — Расчищенный проход… Мы там не первые?
Он запоздало вспомнил обмолвки Ассархаддона о «крейсерах» в системе Вендана и приказ не привлекать внимания, и ему стало не по себе. «У нас там три экспедиции. Если на той стороне найдут наш портал…» — он невольно поёжился.
— До сих пор наши никого там не встречали, — покачал головой Хольгер. — Или… не замечали, что тоже вполне вероятно. Они собираются идти дальше по ущелью. Единственное, что успокаивает, — ущелье расчистили не сегодня и не вчера. Может быть, там уже никого нет.
07 июня 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
На платформу Авиаблока одновременно прибыли два пассажирских вагона — ничего необычного здесь не было, иногда прибывало даже три, и платформа была на это рассчитана — но сегодня высадившиеся сарматы клубились на станции на несколько секунд дольше, и Гедимин не успел нырнуть в свой коридор раньше, чем его кто-то окликнул. Он, погружённый в свои мысли, прошёл бы мимо, но Хольгер поймал его за локоть и дёрнул назад.
— Атомщик, притормози!
— А Кумала уверял, что ты обо мне спрашивал, — хмыкнул, весело глядя на сарматов, Исгельт. Ни он, ни его скафандр за время отсутствия не изменились, и по-прежнему его сопровождали охранники, занимающие на платформе кучу места. Гедимин недовольно покосился на них и жестом показал — «уйдём с дороги».
— Тебя давно не было, — сказал он. — Мало ли…
— Как выразился Кумала — «очень трогательно», — снова хмыкнул Исгельт. — Чем вы там занимаетесь? «Крылья» в деле уже видел, на Кагете они нам пригодились.
Сарматы переглянулись.
