что европейские ценности не оказали никакого влияния на традиционный образ жизни инуитов. В 1928 г. Дженнесс опубликовал свой трогательный отчет о тех долгих холодных месяцах, которые он провел среди добрых людей этого северного края. Его проникнутые чувствами воспоминания, озаглавленные «Люди сумерек» («The People of Twilight»), завершались вопросом, ответа на который он, очевидно, страшился: «Были ли мы предвестниками яркого рассвета или только носителями дурных предзнаменований, обещающих несчастья?»

И все-таки к 1920-м гг. появились признаки того, что некоторые лидеры коренных народов начали осознавать стоявшую перед ними угрозу. В конце Первой мировой войны лейтенант Ф.О. Лофт, вождь мохоуков из Онтарио, служивший, как и многие его соплеменники, в канадских экспедиционных силах, отправился в Лондон, пытаясь привлечь внимание британского правительства к трудностям своего народа. Не достигнув этой цели, Лофт вернулся домой и приступил к созданию Лиги индейцев Канады (League of Indians of Canada). В этой зачастую неблагодарной работе было много неудач, но в последующие десятилетия ее продолжали такие люди, как преподобный Эдвард Ахенакью, индеец племени кри из Саскачевана, ставший англиканским священником, вождь Джо Тейлор, тоже из Саскачевана, и др. Аналогично на СевероЗападном побережье (в Британской Колумбии) были организованы группы самообороны и протестных действий, которые противостояли попыткам провинциальных властей по своей прихоти урезать земли, остававшиеся у туземцев. Здесь индейцев также вели за собой миссионеры и новообращенные христиане. Лидерами организации «Братство индейцев Британской Колумбии» стали преподобный Питер Реджинальд Келли, методист из племени хайда, и Эндрю Полл из племени сквамиш, воспитанный под влиянием отцов-облатов[394]. Главная цель этой организации состояла в том, чтобы защищать земли индейцев, а также их права на охоту и рыболовство от посягательств белых поселенцев, шахтеров и лесорубов.

Образование этих новых организаций являлось признаком возрождения индейцев. Но это было только начало, робкий луч света в темном царстве болезней, лишений, унижений и враждебности. В своей радиопьесе «Проклятие Ванкувера» («The Damnation of Vancouver», 1952) Эрл Берни вложил эти слова в уста вождя племени салишей, который красноречиво обрисовал судьбу индейцев:

Когда чужеземцы пришли в нашу деревню, чтобы начать стройку,

У меня было два сына.

Один почернел и задохнулся, заболев оспой.

А другому торговец продал кремневое ружье

За кучу выдровых шкур высотой с это ружье.

Мой сын теперь мог застрелить оленя, в которого я не мог попасть из лука.

Однажды он вошел в новый дом, где продавали виски,

Этот дом ваши отцы построили для нас.

Он напился до безумия, у него было ружье,

И он застрелил своего двоюродного брата, первенца моего брата…

Чужеземцы задушили моего сына веревкой.

С того дня наша раса вымирает.

When the strangers came to build in our village I had two sons.

One dies black and gasping with smallpox.

To the other a trader sold a flintlock.

My son gave the gun’s height on otter skins.

He could shoot the deer now my arrow fainted to reach.

One day he walked into the new whiskey-house

Your father built for us.

He drank its madness, he had the gun,

He killed his cousin, my brother’s firstborn…

The strangers chocked my son with a rope.

From that day there was no growing in my nation.

Канадский национализм и Британское Содружество Наций

К 11 ноября 1918 г. канадцы были по горло сыты военными действиями за пределами своей страны. Для франкоканадцев это утверждение справедливо вдвойне. И тем не менее к концу войны Канада взяла на себя новые обязательства как член международного сообщества. Прежде всего, она имела статус полноправного члена Лиги Наций. Вскоре стало очевидно, что для последующих правительств Канады членство в международных организациях всегда было подтверждением ее статуса. Сначала Роберт Борден в 1919 г., а затем сенатор Рауль Дандюран[395], выступавший перед правительством либералов Маккензи Кинга в 1922 г., дали ясно понять, что Канада «жила в доме с жаропрочными стенами далеко от легковоспламеняющихся материалов», и поэтому она не должна была обязательно следовать принципу коллективной безопасности. Высокопарные чувства и даже хитро сформулированные декларации, исполненные добродетели, — это одно, а конкретные действия — совсем другое. Как и их южные соседи, дремлющие в изоляции, большинство канадцев, казалось, хотели вернуться к «нормальной» жизни.

Это же желание лежало в основе стремления Канады добиться самоуправления, оставаясь членом Британской империи и Британского Содружества Наций. В 1919 г. условия членства Канады в составе империи оставались такими же запутанными, как в 1914 г., и вряд ли кто из канадцев был удовлетворен этой ситуацией. На пути к самоопределению страны по-прежнему стояли предвоенные барьеры. Однако там, где Лорье медлил, Маккензи Кингу приходилось действовать. Как и подобает консерватору, Артур Мейген попытался пойти по пути Роберта Бордена, поддерживая курс на типично имперскую внешнюю политику, сформулированную как процесс «постоянных консультаций». На Вашингтонской морской конференции, проходившей в 1921–1922 гг., эта политика сработала неплохо, но только из-за того, что Великобритания приняла позицию Канады и разорвала союз с Японией вопреки рекомендациям тихоокеанских доминионов. США хотели, чтобы этот союз прекратил свое существование, а для Мейгена хорошие отношения с американцами были первоочередной задачей. Тем не менее Вашингтон стал концом, а не началом.

Для Маккензи Кинга главной целью его внешней и внутренней политики было не единство империи, а спокойная обстановка в самой Канаде. Эта стратегия стала очевидной во время первого срока его полномочий. В 1922 г. революционное правительство Турции денонсировало мирный договор[396], заключенный его предшественником, и пригрозило оккупировать принадлежавшую грекам территорию Чанак[397] в Малой Азии. Премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж обратился к Канаде за помощью в урегулировании этого конфликта. Маккензи Кинг был в ярости, поскольку Ллойд Джордж сделал это публично. Канадец ответил, что он не может принимать никаких обязательств без одобрения парламента, который в это время находился на каникулах. В 1923 г. Маккензи Кинг смог еще больше укрепить свою позицию, настаивая в ходе Имперской конференции, что ее резолюции становятся обязательными только после одобрения парламентом каждого доминиона. После этого нужно было всего лишь прояснить некоторые юридические детали; договор с США о рыбной ловле Канада подписала без британского участия; была начата подготовка к созданию канадского посольства в Вашингтоне. В 1926 г. в Декларации Бальфура[398] Великобритания и доминионы были названы равными партнерами в рамках Британского Содружества Наций. Окончательное конституционное