— За чем ты наблюдала на дне болота? — Я нахмурился.

— Я не просто скатилась на брюхо болвана, ты, немейский тупица, — фыркнула она. — Я пробиралась к месту назначения, чтобы увидеть, как и где все это происходит.

— Но Гейб видит, что происходит, — сказал я, снова занимая свое место в задней части лодки. — Зачем беспокоиться?

— Если бы ты слушал, Леон, ты бы услышал, как я сказал, что не вижу слишком многого из того, что там находится, — объяснил Габриэль. — Я верю, что в этом лагере есть нимфы, которые многое от меня скрывают. Поэтому Джеральдин пошла проверить их позиции.

— Да, так что, если бы Лев-болван смог вытащить вату от своих ушных каналов, нам бы это очень помогло. Джеральдин вытерлась полотенцем, раскачивая его взад и вперед между ног, затем за спиной, раскачивая его влево, вправо и повсюду. — Затем она натянула шорты и ботинки, положив цеп на колени и поглаживая его рукоять. — И действительно, как и предполагалось, там есть нимфы. По моим подсчетам, двенадцать.

— Держу пари, что я убью их больше, чем вы, ребята, — сказал я с подстрекающей улыбкой.

— Это пари, которое я наверняка проиграю, но что стоит на кону, о золотой Лев? Хватит ли у тебя мужества поставить что-то истинно блестящее под угрозу того, что его заберет более великий кандидат? — спросила Джеральдин, шевеля бровями.

Я посмотрел на Гейба, не совсем понимая, что она только что сказала.

— Она принимает твою ставку, — перевел он. — Я тоже. Но что получит победитель?

— Как насчет… победитель сможет заставить двоих других сделать все, что они захотят? — предложил я со злой улыбкой, зная, что это у меня в сумке.

Джеральдин хлопнула себя по бедру.

— Как весело. Сделка заключена, дорогие товарищи.

— А Гейб даже не может обмануть, чтобы увидеть победителя, потому что нимф не видно, — самодовольно сказал я.

— Хотя я вижу, как тебя сбрасывают в воду вместе с аллигаторами. — Габриэль ухмыльнулся, угрожающе согнув пальцы.

— Ты бы не стал, — прорычал я.

— Твой огненный элемент здесь, на болоте, выглядит довольно бесполезным, не так ли? — Габриэль усмехнулся.

— Посмотрим, насколько он бесполезен, когда я разведу костер из Нимф и согрею на нем свою задницу, — дерзко сказал я.

Габриэль весело вздохнул, а затем использовал свою стихию воды, чтобы подтолкнуть лодку немного быстрее. Мы петляли по узким водным путям между участками покрытой кустарником земли, болото становилось все более диким с каждым нашим поворотом.

— Уже недалеко, — сказал Габриэль, когда мы проплывали под старым склонившемся деревом, длинные листья мха нависали над нами и щекотали мою шею. Я издал легкий смешок, отмахиваясь от них, но когда мы перешли на другую сторону, мой смех застрял у меня в горле.

На деревьях висели клетки, и внутри них сидели костлявые Фейри, некоторые руки свисали между решетками, тянувшиеся к свободе, которой не было. По крайней мере до сих пор. Это было отвратительно. Эти бедные придурки были повешены, чтобы умереть.

Под ними патрулировали нимфы вместе с несколькими придурками из К.А.Н.Т. в форме, и мое сердцебиение участилось от жажды мести.

Заклинания сокрытия и заглушающий пузырь вокруг нашей лодки означали, что наше приближение осталось незамеченным, и когда вода уступила место грязному участку земли, Габриэль привязал лодку, прежде чем выйти и уйти в тень гигантской акации.

Мы с Джеральдин последовали за ним, предвкушение предстоящей битвы колотило по моим венам и побуждало меня идти дальше. Я собирался припасти себе немного свежего мяса и выиграть пари.

Ярко-зеленая лягушка, спрыгнув с дерева, приземлилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть от испуга и принять стойку ниндзя.

— О, эй, приятель, — прошептал я, взяв ее в руку. — Ты дружелюбный маленький лягушонок?

— Леон, — выдохнул Габриэль, в ужасе глядя на существо.

— Святой бегемот, это галадная лягушка, — прошипела Джеральдин.

— Она рада меня видеть, — сказал я, гладя ее по голове.

— Она одно из самых ядовитых существ на северном полушарии, — прорычал Габриэль. — Отпусти. Ее. На землю.

— Яд вызовет у тебя галлюцинации, как у замученного отшельника, — сказала Джеральдин как ни в чем не бывало. — Тогда твой мозг расплавится и потечет прямо из твоих ноздрей, как оплавленная свеча.

Лицо Джеральдин исказилось, превращая ее в сороку, которая каркала на меня. Кар, кар, кар… Говоря что-то, на птичьем. Но я не был птицей, я был зверем, королем джунглей.

Габриэль превратился в банан, свисающий с дерева. Большой, толстый, спелый банан. Хорошо подойдет для перекуса. Но мне нужно потрудиться, прежде чем я смогу очистить его от сочной кожицы и откусить.

Я засунул свою новую приятельницу-лягушку в карман и помчался в атаку, выпрыгнув из-за дерева и нанеся нимфе удар прямо в лицо. Но после я понял что не сделал этого, потому что Нимфа была там, а я был здесь. Но, черт возьми, этот удар действительно был хорош, если бы я только был ближе.

Мои враги Нимфы кричали, бросаясь ко мне, но земля превратилась в танцпол, и в моей голове разнесся зов музыки. Я гарцевал, вращаясь и совершая пируэты, посылая пламя, вырывающееся из меня во всех направлениях. К моей музыке присоединились крики, симфония насилия, переходящая в слова, которые звучали очень красиво.

— Я горю!

— Аааа!

— Мои глаза!

Я подпевал им песню, слов которой даже не знал, но звезды подарили ее моим губам.

— Смерть, смерть, смерть. — О, только одно слово в этой моей песне. Но каждый раз, когда я пел это слово, кто-то кричал, и из меня вырывался новый поток огня. Пепел от Нимф танцевал вокруг меня в воздухе, превращаясь в розовые пузыри, которые я подпрыгивал и пытался поймать ртом. Ох, ням. На вкус это было как конфеты и Рождество. Я любил Рождество.

Там было так много огней и дерево, покрытое безделушками. Точно такое же, какое, идет ко мне сейчас. Это было высокое-высокое дерево с острыми ветками, которые тянулись к моему сердцу. Ох, озорная елочка с острыми веточками. Ей очень хотелось меня обнять. Но я отплясывал, хихикая то тут, то там, пока она пыталась меня поймать. Затем ужасный хрип раздавшийся в ее легких, дал понять, что я больше не могу играть с огнем. Но вокруг меня определенно что-то горело. Трудно было понять, что именно, потому что болото покачивалось в такт музыке и теперь я крутился вокруг, хватая за веточки елку и утягивая ее в красивый танец. Только я упал, и дерево