я имел от генерала Зощенко официальный документ о представлении меня к Георгиевскому кресту и что я могу считать, что я его получил, но этого для меня не было достаточно, и я никогда не представлял себя как георгиевского кавалера. Какая-то судьба преследовала меня с георгиевскими наградами. В Германскую кампанию я был представлен к Георгиевскому оружию, но взамен получил Владимира 4-й степени.

С 49-м Сибирским стрелковым полком я прошел все бои, включая Ледяной Сибирский поход. Состав полка таял, и от тысячного состава оставалась третья часть. В бою под станцией Зима я потерял лучшего офицера и друга капитана Иванова, он был убит в атаке с Воткинской дивизией на станции Зима. Я пришел в город Читу с 200 стрелками и с массой больных сыпным тифом. Офицерский состав был в количестве 22 человек.

В.М. Молчанов

А.Г. Ефимов

Д.М. Михайлов

Д.В. Филатьев

К.В. Сахаров

И.Г. Акулинин

Генерал-майор С.Н. Войцеховский

Генерал-лейтенант А.Н. Пепеляев

Адмирал А.В. Колчак

Генерал-лейтенант В.О. Каппель

Генерал-лейтенант В.С. Толстов

Генерал-лейтенант М.В. Ханжин

Генерал-лейтенант Г.А. Вержбицкий

Генерал-лейтенант М.К. Дитерихс

Генерал-лейтенант Г.М. Семенов

Генерал-лейтенант А.И. Дутов

Генерал-лейтенант П.П. Иванов-Ринов

Генерал-лейтенант И.С. Смолин

Контр-адмирал Г.К. Старк

Полковник Т.И. Сладков

Р. Гайда

Я. Сыровы

Полковник В.Н. Дробинин

17-летний доброволец из армии А.В. Колчака Николай Иванович Ханыкин (1902–1919)

Похоронка, полученная И.Н. и Е.К. Ханыкиными, родителями Н.П. Ханыкина, в селе Спирино на Оби. (Из семейного архива С.А. Сапожникова)

В. Молчанов{136}

Борьба на Востоке России и в Сибири{137}

С левого фланга вести были неутешительные. Сейчас расскажу, в чем дело, так как это интересно, как факт бытовой. В Яркеево в мое распоряжение прибыл гусарский полк Уфимской кавалерийской дивизии{138} под командой полковника Павлова, который лично прибыл ко мне на четверке цугом, как архиерей. Впечатление он произвел на меня подавляющее как своим возрастом, так и внутренним содержанием, хотя обладал одним достоинством – пил здорово. Полк был отличный по составу офицеров и солдат, и зачем понадобилось назначать командиром этого полка офицера, не нюхавшего пороха и бывшего всю Великую войну в тылу?

Полку была дана задача охранять левый фланг отряда. Выполняя эту задачу, полк встретился с тысячным отрядом, который открыл стрельбу из орудия. Командир – в коляску, и «пошла писать губерния»: он решил, что все потеряно, и бежал с эскадронами в тыл до самого Бирска – если не ошибаюсь, 90 верст – там его остановил штаб корпуса.

Днем еще я знал от офицера этого полка о случившемся. Конечно, я не рассчитывал, что в тылу могут быть какие-либо части, кроме частей т. Кожевникова, но ведь тыл-то был угрожаем все время. Захватывались мои обозы, отдельные офицеры и солдаты. Суммируя все вместе взятое, я решил отойти в Асяново. Ночью отошли незаметно и на подводах за ночь прошли весь путь. Капитан Модестов в Асяно-ве уже никого не застал, так как красные, узнав о движении отряда, ушли опять влево.

В Асянове ко мне присоединились остальные два батальона 13-го Уфимского стрелкового полка с пулеметной командой (командующий полком капитан Карпов) и 1-й батальон 4-го Уфимского артиллерийского дивизиона. Таким образом, состав отряда был такой: Прикамский стрелковый полк: 3 батальона, пулеметная команда – 12 пулеметов, конная разведка – 120 шашек. Прикамская батарея – 2 орудия. 13-й Уфимский стрелковый полк: 3 батальона, пулеметная команда – 12 пулеметов. Уфимская батарея – 2 орудия. Гусарский же полк находился в тылу штаба корпуса и доформировывался, выполняя задачи, даваемые штабом корпуса, поэскадронно, главным образом по разведке.

Укрепленная позиция оказалась никуда негодной, окопы вырыты были посередине переднего ската в глинистой почве, обстрел только дальний, подступы же к селу и самое село в мертвом пространстве. Указал место постройки окопов внизу, обратив особое внимание на расположение пулеметов для перекрестного огня. Выбор пехотной позиции был мой конек, и в этом случае эта позиция стоила красным очень дорого.

Расположение частей было таково: Прикамский полк – правый участок от Асянова включительно до пристани Дюртюли, занимая последнюю 3-м батальоном. 2-й батальон Уфимского полка примыкает к левому флангу. 1-й и 3-й были в боевом резерве, находясь за левым флангом уступами.

Красные подошли не скоро, оправляясь от боя под Яркеевом. Батальон Уфимского полка, занимавший деревню впереди Асянова, заставил красных развернуться в 12 верстах от Асянова и целый день заставил их мотаться цепями, и только к вечеру красные подошли к Асянову и немедленно повели атаку на батальон Уфимского полка и две роты Прикамского, обстреливая окопы наверху, где несколько стрелков и один пулемет изображали силы. Красные лихо пошли на село и, подпущенные на 200 шагов, были встречены пятью пулеметами в лоб, не считая с флангов. Потеряв около 150 человек убитыми и ранеными (оставшимися на поле), красные отхлынули назад.

Утром атака началась обстрелом артиллерией – снова незанятых окопов. Еще ночью я, получив сведение, что противник силою около двух батальонов пехоты при двух орудиях ушел в обход моего левого фланга, приказал усилить разведку и наблюдение тыловому батальону моего резерва. С началом наступления, ведшегося очень осторожно и медленно по всему фронту до Дюртюлей, было выяснено, что колонна до батальона пехоты при двух орудиях движется в обход батальона, стоящего на левом фланге первым уступом. Колонна, вышедшая ночью, была под наблюдением и к 10 часам утра находилась на высоте первого уступа,