— Но я хотела помогать как врач. Даже на курсы дополнительные поступила, чтобы в мед попасть.

— И что? Неужели ты пройдешь мимо преступления? Очень сомневаюсь. Ты, в отличие хотя бы той же Ирины, слишком правильная для этого.

— И с каких пор ты так хорошо начал разбираться в людях? Раньше я в тебе такого не замечала.

В ответ парниша лишь загадочно улыбнулся и промолчал, даже несмотря на строгий взгляд старшей сестры. Сама же Диана погрузилась в воспоминания о вчерашнем дне. Они, как и сказала «кошка», при поддержке Тихоновой занимались тем, что понемногу затуманивали разум её родителям, убеждая их в том, что уехали она и брат не в столицу, а с друзьями, причем компании у них были разные. На этом настоял сам Макс, сказав, что если кто-то не вернется, меньше вопросов будет.

Сама подготовка заняла почти четыре часа, а потом Мария, используя свои невеликие силы в управлении разума, смогла обмануть сознание четы Ложских. Правда, по утверждению самой Тихоновой, гипноз не продлится долго и спадет максимум через три дня, после чего их родители начнут задавать вопрос и искать их.

Но так как в эти три дня всё и решится, это оказалось наилучшим решением.

Салматия же в этот же момент занималась сразу несколькими делами: собирала ретранслятор по подсказкам с базы и готовилась к очередному раунду переговоров с Оланским. Этот человек оказался очень расчетливым и прагматичным и, несмотря на сложившуюся ситуацию, пытался извлечь выгоду для себя. В последний раз он пытался выбить для себя некоторые технологии времен ЛЗК, на что был послан в глубокий космос. В итоге пока пришлось согласиться на передачу руководства по типу того, что пытался выбить себе Змей. В прошлом девушка никогда бы не согласилась на передачу такого руководства, однако ситуация была настолько критической, что Салматия задавила в себе защитницу королевы и вспомнила о своей клятве защищать человечество. Но даже теперь предстояло согласовать последние детали, чтобы послезавтра начать, возможно, последнее сражение в её очень непростой жизни.

***

База Невелиса. Камера заключения Северской

Сколько прошло времени в этой комнате, девушка не знала. В сознание она приходила очень нерегулярно и как-то рывками. В особенности это было заметно в первые несколько раз. Ей казалось, что она даже не до конца просыпалась, а просто механически выполняла указания нескольких медиков, которые как заботливо обрабатывали её раны по всему телу, так и вливали в неё что-то с непонятным вкусом и неизвестным назначением.

Но вот в какой-то момент Лена, проснувшись в очередной раз, поняла, что сознание её теперь чистое. Также она почувствовала, что внутри неё бурлит энергия, которая заставила её вскочить с кровати и начать нервно расхаживать из стороны в сторону без какой-либо цели. Правда, спустя несколько минут такого хождения девушка внезапно поняла, что у неё перестала болеть спина. Поняв это, девушка подошла к небольшому зеркалу и, обернувшись, задрала майку.

Спина вызвала у неё смешанные чувства. Крест хоть и стал выглядеть явно лучше, всё ещё сильно выделялся на фоне белой спины, но главное было не это. Бесформенное пятно, о котором рассказывала ей Тихонова, изменилось и стало обретать неясные черты чего-то похожего на татуировку или рисунок.

В этот момент раздался тихий звук открывшейся двери, которая сильно изменилась с момента последнего осознанного воспоминания девушки, и внутрь вошел неизвестный человек в военной форме и с подносом в руках.

Увидев его, Лена резко опустила задранную майку и начала настороженно следить за ним, опасаясь повторения произошедших событий. Однако уже немолодой мужчина, всё так же не делая резких движений и никак не показывая, что он вообще находится по другую сторону баррикад, подошёл к столу и поставил на него поднос. После чего, так и не сказав ни слова, покинул комнату, продолжая, несмотря на то что двигался к девушке боком, следить за действиями Северской. Лена подозревала, что если она бы попыталась на него напасть, уже через пару секунд лежала бы на полу.

В итоге, дождавшись, когда мужчина покинет камеру, она подошла к столу и посмотрела на то, что ей предложили на… «Ну, — подумала она, — пусть будет завтрак». А еда была представлена в виде обычной на первый взгляд каши и стакана с чем-то сиреневым. Рядом с тарелкой лежала ложка. Девушке не хотелось есть, однако урчание живота напомнило ей, что полноценно она питалась ещё до той роковой ночи, а всё остальное время находилась в жутком стрессе, который, как говорилось, лучше всего именно заедается.

Поэтому, подтащив небольшой стул и сев за стол, девушка взяла в руки ложку и зачерпнула кашу. Второй рукой она взялась за стакан. Но едва первая порция каши оказалась у неё во рту, как по всему её телу пробежал спазм, который мгновенно пережал гортань, не позволив проглотить ей хоть немного еды. Закашлявшись и выплюнув ставшую очень маслянистой субстанцией кашу, увидела, что та стала черного цвета напополам со странными зелеными волокнами. Переведя взгляд на стакан с неизвестным напитком, она вздрогнула и разжала руку. Стакан, подчиняясь гравитации, рухнул на пол и, отскочив от него, укатился под стол.

Сама Лена из последних сил сдерживала себя, чтобы не закричать. Только понимание, что криками дела не исправить, заставило её сесть на кровать и дождаться того, кто придет за «едой». Спустя полчаса в комнату так же спокойно и плавно зашел всё тот же мужчина. Однако, увидев состояние того, что предоставили девушке вместо еды, лишь тяжело вздохнул и, бросив взгляд на Лену, вышел обратно за дверь.

Новый посетитель появился спустя двадцать минут, и им оказалась Тереза. Зайдя в комнату, она подошла к кровати девушки, села в нескольких десятках сантиметров от неё. Бросив взгляд на смотрящую на неё волком девушку, она сказала:

— Ну, вижу, есть ты это не будешь. А жаль, так было бы проще.

— Что это… такое?

— То, что позволит тебе выжить. Поэтому, раз не получилось дать тебе это тайно, будешь пить так, — и достала из кармана формы, на которую, в отличие от униформы других солдат, был нацеплен знак в виде крылатого меча с большим глазом на гарде, небольшой флакон из темного стекла. Хотя спустя пару мгновений девушка поняла,